Несущий огонь
Другими словами, всякая здравая история должна начинаться с существа, ни на что не похожего. Откуда оно взялось и откуда взялось все, что с ним связано, — решать не историкам, а богословам и философам. Мы знаем одно: человек отличался от всех других тварей, ибо творил сам. Тем ли способом или другим, в пещерной тьме природы возникло невиданное...

Г.К.Честертон. Вечный Человек




Как долго, как неизведанно и долго, рос человек перед Богом и находил жесты и символы, чтобы сказать и высказать перед Ним то, что желал он и чего чаял, и что было истинно и верно в очах Божиих, взирающих на него - на человека из сыновей Сифовых, тех древних людей истинной веры, которые жили до Авраама – во времени и в пространстве.
И тайна, открытая землепашцу – о воскресении зерна из земли, и тайна колеса - солнечного круга, уходящего и возвращающегося из глубин моря смерти, и гигантских построек – жертвы силы от скудных человеческих сил Всесильному и Могущему воскресить – все это огромный ряд образов, «теней и гаданий», предчувствий и чаяний, составляющий религиозную жизнь людей, по меткому и горькому слову Исайи пророка, людей с не-ожирелым сердцем.
Они искали Бога, они любили Бога, они ждали Бога, они стремились быть честны перед Богом. И Он обрел их, когда пришел в те дальние недосягаемые места, куда больше не сходит солнце, чтобы вынырнуть с ними из моря; куда не упадет зерно, чтобы пробиться вверх к небу колосом. Он стал человеком как они, и пришел к ним.
Но древнее всех этих образов и символов, образ, который отличал человека от его похожих и звероподобных родичей, и о котором так хорошо рассказал детям (о, если бы и взрослым!) в своей сказке-мифе Киплинг. Первый, древнейший образ религиозной связи с Богом, с Богом Дальним, Богом Сильным, Богом Небесным и Богом Призывающим – огонь.
Огонь, от которого бегут и тигры и шакалы. Огонь, к которому не может приблизиться ни мамонт, ни саблезубый тигр. Огонь – таинственное небесное вещество, которое может хранить лишь человек. И тысячи тысяч лет, без колеса и зерна, без письма и государства, этот символ – символ огня – был основным, глубочайшим и вернейшим, живым символом, живым словом, Священным Писанием древнего человека.
Огонь – с неба, огонь – на землю. Не оставлен человек, Бог Великий Небесный, Бог Далекий видит его, и дает ему хранить огонь. В религиозном экстазе, выступив за пределы своего смертного слабого естества, превозмогая животный страх, приблизился кто-то – первый – преодолел он в себе трусливое животное – ради тайны Бога, преодолел в себе страх смерти – ради того, чтобы умереть, но коснуться тайны Бога, и коснулся, и не умер, и остался жить, и принес огонь, который никто, кроме него, не мог взять.
Бог дороже был ему жизни своей, и этим он выступил за границы, за которые не выступит ни один лев, ни один слон, ни одна обезьяна.
И только тогда он стал – человеком, когда выбрал не животную жизнь, но смерть, чтобы коснуться дара от Бога. Дар от Бога – страшен, ибо он опаляет, и можно его не принять, можно бежать от него. Бежать и быть животным, в меру сытым, в меру счастливым, в меру удачливым, в принципе, неплохо устроенным, в-общем-то, порой радуясь незлым порывам своего ожиревшего сердца. Но – брать огонь, страшный Божий дар, дар Бога Неведомого Небесного? Это – опасно, это – не надо, разумные обезьяны так не поступают. Разумная обезьяна сохранит свой дом и свою крепость, а не будет подпаливать ее сомнительными Божьими дарами.
И он – тот первый – стоял и держал огонь, и он был с Богом, и Бог был с ним. И так велик был этот древний пророк, имя которого мы узнаем, когда совьется небо как свиток, что тысячи тысяч лет люди жили тем, что открылось ему. Такая мощь в этом символе, что его хватило не только на то, чтобы молиться – его хватило и на то, чтобы приготовить жертвенную пищу и вкушать от нее перед Богом, и для того, чтобы охотится на жертвенного животного, для того, чтобы жить, а не умирать. Но это не главное. И для пророка-огненосца это было не главным. Он осмелился принять дар и отдал его братии своей.
…Мы говорим, что Христос – Новый Моисей. Воистину, это так. Но не исполнились ли во Христе все великие прообразы, вся живая жизнь, весь порыв к Богу древнего и необъятного, и незнаемого нами человечества?
Он, грядущий на страсть, говорит и о зерне, которое умирает в земле, и о стаде. Но есть в Его словах – о, как сильна в них Его тоска и предощущение Страстей! – слова об огне.
"Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!" – передает слова Его апостол и евангелист из мира языческого, грек-сириец Лука (Лк.12:49). В мире, который не в силах более жить без Бога, но и не может взять дары Божии – ибо для этого надо умереть для себя, отвергнуться себя, очистить с сердца проклятое животное сало – в этом мире кто-то должен подхватить огонь.
И сделать это некому. Горевала об этом девочка Мариам – и Он утешил Ее, и стал Ее Сыном, и взял Ее плоть и кровь, и совершил дело, которое не могла и Она совершить. Божественный огонь коснулся пронзенных человеческих рук, и Он погрузился в смерть, отказавшись от всего.
Там был Он, в одиночестве с одинокими, и они не были более одиноки. Там встретил Он и Моисея, не вошедшего в Обетованную землю и Авеля, и дочь Иеффая.
Там встретил Он и первого огненосца, и узнали они друг друга. Древние люди были, право, прочнее, чем мы – как долго они могли ждать…
«Восстань, идем отсюда!»
Новое время пришло – здесь и навек. От первого огня с неба до Огня Крестного – миллионы лет. Миллионы лет для того, чтобы от девочки Мариам пришел Тот, чьи прекрасные дела предвосхищали люди, которых Он нашел в непроходной мгле, чтобы назвать своими друзьями и привести на Вечерю Царства.