|
|
Пишет oper_1974 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} oper_1974)@ 2012-10-20 16:14:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Поседеешь тут... Керчь. Весна 1942-го.
"17-18 мая противник прижал нас к берегу Керченского пролива.Я оказался за Керчью,в районе маяка.Велся беспрерывный обстрел кромки берега,на котором находились толпы людей.Отдельные снаряды выкашивали целые отделения.Многие стрелялись,другие открыто выбрасывали партбилеты,кто-то срывал с себя петлицы.Там и тут валялись останки-руки,головы,человеческие ноги.
Командир батальона Перевертай сидел на каком-то камне растеряный,безучасный,с отсутствующим взглядом.Губы у него пересохли,и он судорожно облизывал их языком. Я подскочил к нему,схватил за грудки -"ты что?Именем советской власти,расстреляю,если не возмешь себя в руки!"
Конечно я не собирался его расстреливать(хотя право такое имел),мне надо было вывести его из шокового состояния,из прострации. Задержал возле нас одного,второго,третьего из бегущих бойцов.Они залегли,стали отстреливаться.Перевертай встрепенулся,пришел в себя.Вскоре возле нас залегло уже несколько десятков человек.Бег прекратился...
Но силы были не равны,началась настоящая агония.В нашем распоряжении оставалась небольшая полоска берега-в 200-300 метров.При появлении немецких цепей я встал за большой валун и решил застрелиться,чтобы не попасть в плен.В этот момент на небольшой высотке,совсем рядом,неожиданно появился здоровенный моряк в бушлате,брюках-клеш,бескозырке. Потрясая автоматом ,он громко закричал:-"Братцы!Славяне!Отгоним немцев!Вперед,за мной!Ура-а!" Наверное,никто не обратил бы на него внимание,но тут,рядом,неизвестно откуда появился военный оркестр и заиграл"интернационал". Все военнослужащие,здоровые и раненые,в едином порыве бросились на врага и отогнали его от берега...
Я случайно встретил в боевой цепи своего начальника Нойкина и получил задание возглавить переправу раненых на кубанский берег.На берегу уже скопились десятки тысяч военнослежащих,никакого управления людьми не было-каждый отвечал сам за себя.
С пирса было видно,что в морской воде находится большое количество трупов,почему-то они были в вертикальном положении.Кто был в шинели,кто в ватнике.Была небольшая волна,и создавалось впечатление,что они маршируют.Страшная картина.Многих она толкала на отчаянные поступки.
Напиравшую на пирс толпу приходилось сдерживать силами нескольких человек. Были случаи,когда под видом раненых пытались пробиться и здоровые. Был,случай,когда четверо здоровых солдат-грузин несли над головой носилки и кричали:"пропустите!Мы несем раненого полковника-командира дивизии!" Действительно,на носилках лежал офицер,с четырьмя шпалами на петлицах и перевязаной головой. По его внимательному,настороженному взгляду у меня возникло сомнение-а действительно ли этот человек ранен. Я приказал положить носилки на пирс и развязать бинт.Никакого ранения там не оказалось. Я был в ярости.Вид у меня,наверное был страшный: на голове каска,несколько дней не бритый,не спавший и не евший.Силы я поддерживал тогда с помощью фляги,наполненной смесью морской воды,сахара и спирта.
Все мы на этой полоске берега находились между жизнью и смертью.Тем большее возмущение среди тех ,кто находился около пирса и видел картину происходящего,вызвал шкурный,трусливый поступок этого"офицера".
Военнослужащие яростными криками требовали от меня расстрела полковника,в противном случае грозили рассправится с нами обоими. При таких обстоятельствах я,как оперработник особого отдела,имевший при особых обстоятельствах право расстрела,поставил полковника на край пирса,левой рукой взял его за грудь,а правой достал пистолет. И тут я увидел,что полковник мгновенно поседел. У меня что-то дрогнуло в душе.Я сказал ему,что выстрелю,но выстрелю мимо,а он пусть падает в воду,словно убитый,и там выбирается как может.Дальнейшей его судьбы я не знаю...
Переправа продолжалась 3-4 дня.21 мая все было кончено.Противник вновь подошел близко к кромке берега.Ну,думаю,пора стрелятся,лучше на пирсе.....неожиданно подошла шхуна,пожилой капитан знал меня лично - три или четыре раза приходил за ранеными. -"молодой человек,- печально и спокойно сказал он мне-это последняя шхуна,больше не будет." Я с трудом сел в шхуну,через несколько секунд противник открыл по нам прицельный огонь,несколько человек было убито.
Мне удалось заползти за какой-то судовой ящик и тем самым спастись.Полузатопленная,с большим креном,шхуна дошла все же до песчаной косы Чушки.До сих пор жалею,что не запомнил фамилию того героического капитана,спасшего сотни жизней,и в их числе мою...." - из воспоминаний оперуполномоченного особого отдела 13-й отдельной стрелковой бригады Л.Г. Иванова.
"17-18 мая противник прижал нас к берегу Керченского пролива.Я оказался за Керчью,в районе маяка.Велся беспрерывный обстрел кромки берега,на котором находились толпы людей.Отдельные снаряды выкашивали целые отделения.Многие стрелялись,другие открыто выбрасывали партбилеты,кто-то срывал с себя петлицы.Там и тут валялись останки-руки,головы,человеческие ноги.
Командир батальона Перевертай сидел на каком-то камне растеряный,безучасный,с отсутствующим взглядом.Губы у него пересохли,и он судорожно облизывал их языком. Я подскочил к нему,схватил за грудки -"ты что?Именем советской власти,расстреляю,если не возмешь себя в руки!"
Конечно я не собирался его расстреливать(хотя право такое имел),мне надо было вывести его из шокового состояния,из прострации. Задержал возле нас одного,второго,третьего из бегущих бойцов.Они залегли,стали отстреливаться.Перевертай встрепенулся,пришел в себя.Вскоре возле нас залегло уже несколько десятков человек.Бег прекратился...
Но силы были не равны,началась настоящая агония.В нашем распоряжении оставалась небольшая полоска берега-в 200-300 метров.При появлении немецких цепей я встал за большой валун и решил застрелиться,чтобы не попасть в плен.В этот момент на небольшой высотке,совсем рядом,неожиданно появился здоровенный моряк в бушлате,брюках-клеш,бескозырке. Потрясая автоматом ,он громко закричал:-"Братцы!Славяне!Отгоним немцев!Вперед,за мной!Ура-а!" Наверное,никто не обратил бы на него внимание,но тут,рядом,неизвестно откуда появился военный оркестр и заиграл"интернационал". Все военнослужащие,здоровые и раненые,в едином порыве бросились на врага и отогнали его от берега...
Я случайно встретил в боевой цепи своего начальника Нойкина и получил задание возглавить переправу раненых на кубанский берег.На берегу уже скопились десятки тысяч военнослежащих,никакого управления людьми не было-каждый отвечал сам за себя.
С пирса было видно,что в морской воде находится большое количество трупов,почему-то они были в вертикальном положении.Кто был в шинели,кто в ватнике.Была небольшая волна,и создавалось впечатление,что они маршируют.Страшная картина.Многих она толкала на отчаянные поступки.
Напиравшую на пирс толпу приходилось сдерживать силами нескольких человек. Были случаи,когда под видом раненых пытались пробиться и здоровые. Был,случай,когда четверо здоровых солдат-грузин несли над головой носилки и кричали:"пропустите!Мы несем раненого полковника-командира дивизии!" Действительно,на носилках лежал офицер,с четырьмя шпалами на петлицах и перевязаной головой. По его внимательному,настороженному взгляду у меня возникло сомнение-а действительно ли этот человек ранен. Я приказал положить носилки на пирс и развязать бинт.Никакого ранения там не оказалось. Я был в ярости.Вид у меня,наверное был страшный: на голове каска,несколько дней не бритый,не спавший и не евший.Силы я поддерживал тогда с помощью фляги,наполненной смесью морской воды,сахара и спирта.
Все мы на этой полоске берега находились между жизнью и смертью.Тем большее возмущение среди тех ,кто находился около пирса и видел картину происходящего,вызвал шкурный,трусливый поступок этого"офицера".
Военнослужащие яростными криками требовали от меня расстрела полковника,в противном случае грозили рассправится с нами обоими. При таких обстоятельствах я,как оперработник особого отдела,имевший при особых обстоятельствах право расстрела,поставил полковника на край пирса,левой рукой взял его за грудь,а правой достал пистолет. И тут я увидел,что полковник мгновенно поседел. У меня что-то дрогнуло в душе.Я сказал ему,что выстрелю,но выстрелю мимо,а он пусть падает в воду,словно убитый,и там выбирается как может.Дальнейшей его судьбы я не знаю...
Переправа продолжалась 3-4 дня.21 мая все было кончено.Противник вновь подошел близко к кромке берега.Ну,думаю,пора стрелятся,лучше на пирсе.....неожиданно подошла шхуна,пожилой капитан знал меня лично - три или четыре раза приходил за ранеными. -"молодой человек,- печально и спокойно сказал он мне-это последняя шхуна,больше не будет." Я с трудом сел в шхуну,через несколько секунд противник открыл по нам прицельный огонь,несколько человек было убито.
Мне удалось заползти за какой-то судовой ящик и тем самым спастись.Полузатопленная,с большим креном,шхуна дошла все же до песчаной косы Чушки.До сих пор жалею,что не запомнил фамилию того героического капитана,спасшего сотни жизней,и в их числе мою...." - из воспоминаний оперуполномоченного особого отдела 13-й отдельной стрелковой бригады Л.Г. Иванова.
