|
|
Пишет oper_1974 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} oper_1974)@ 2014-12-07 15:32:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
"Надеемся, что нам не придется испытать подобные вещи." Сентябрь 1941 г.
1941 г.
12 сентября
Я начинаю свой третий по счету военный дневник. В моем последнем дневнике я описал многие места, через которые прошел. Берлин, Ренн, Париж, Орлеан, Брюн, Женевское озеро, Вену, Бреславль, Варшаву, Люблин я описал в беглых заметках.
Такими же небольшими штрихами я обрисовал поход в Россию. Мое желание - продолжать в этой тонкой тетради свое путешествие по географической карте. Я поставил себе целью создать все предпосылки для "Описания поверхности земли". Так этого требует ремесло географа.
14 сентября
Вчера мы переправились, наконец, через р. Десна. Эта река очень сильно разветвлена. Вся долина 4-5 км ширины. Из-за болот и песков машины продвигаются очень медленно. Мы продвигаемся по Украине. Отступление русских, вопреки ожиданиям, проходит по хорошо разработанному плану и заранее продуманным маневрам.
Пересекаем каменную дорогу и идем от Киева на северо-восток. Наконец прибыл долгожданный обоз. Есть слухи, что нас включат в состав передового отряда. С трудом передвигаемся по болотистой местности. Около 3 часов измученные падаем в палатке, чтобы немного отдохнуть, а назавтра встать пораньше и снова продолжать путь.
15 сентября
Рано утром я подвел часового к высокому стогу соломы, с которого хорошо видна вся д. Кобыжча. Эта деревня занимает примерно 7 км в длину и 5 км в ширину. В ней насчитывается 3500 домов с 20 000 жителей. Бросаются в глаза характерные названия хлебозаводов: "Большевик" и, прежде всего, "Партизан".
Выступление. Идем на юг. По дороге нас "осыпали" собственные бомбардировщики. Возможно, это словаки. Дорога идет по чернозему. Вправо и влево от нас - противотанковые рвы и доты. Это сооружение не достроено, но задумано в широком масштабе.
В Новом Быкове нас ввели в состав передового отряда. Мы идем сумасшедшим темпом до Згуровки, население удивленно смотрит нам вслед. Километровые столбы служат в качестве измерения. Слева и справа - болота, грязь, вода. На ровной местности ни одного укрепленного пункта, ни одной линии прежней железной дороги.
Справа - деревня, в северном направлении видны брошенные грузовики, обозы, лошади, плетутся штатские. Справа виден всадник с винтовкой. Впереди - пожар. Позади - огневые позиции. Даем два залпа по дер. Туровка. Истребители танков врываются в деревню и занимают ее.
17 сентября
Продвигаемся дальше на юг, до железнодорожной линии Киев - Харьков, южнее Яготина. Передовой отряд захватил там в плен командира полка вместе со штабом. Едем на вокзал что-нибудь "организовать".
Все тут напоминает Францию. Можно даже найти пудру. Многие характерные черты города, в том числе радиостанция, указывают на то, что есть еще другая Россия. В Яготине имеются даже такие заводы, как сахарный, пивоваренный и др.
18 сентября
Через Новый Быков - Новую Басань и Бобровицы мы возвратились в наш дивизион. Наша машина испортилась, и мы прибыли в батарею только перед вечером. Этот край производит довольно приятное впечатление. Чистые улицы, хорошие сады. Мы идем в направлении д. Басань, в которой остаемся до 19 сентября.
Люди очень приветливы, частично из страха, прежде всего девушки, которые немного робки, но все же доверчивы. У меня навсегда останутся в памяти самые лучшие воспоминания об отличных блинах.
Продвигаемся дальше на запад через болота, пески, сосновые леса, колхозы до Гоголева, где поздно вечером мы заняли огневую позицию. Ночью было ужасно холодно. Лишь только под одеялами и соломой мы смогли немного согреться.
Около 6 часов мы дали первый залп, что содействовало успеху наших войск, введенных в бой. Пять русских вышли с белым флагом, они получили свою долю. 2-й дивизион 154-го артиллерийского полка стрелял по той же цели. Дивная картина. Ко всему прочему мы узнали, что пал Киев. Жаль, что мы далеко. С большим удовольствием приняли бы мы участие в его падении.
23 сентября
В Борисполе. По тому же пути, где мы стреляли последний раз, продвигаемся дальше, на юг, до железно дорожной линии Киев - Харьков, которая нам уже знакома.
По дороге большое количество брошенных грузовиков, обозные повозки, разбросанные переметные сумы, убитые лошади, батареи, которые вместе с тракторами были оставлены на огневой позиции. На север отправляются первые поезда с пленными.
Для нас не было никакой работы, так как город был оставлен, все бежали. Напротив, нужно было обработать несколько трофейных поездов.
Еще 21 сентября я имел возможность осмотреть Борисполь. Город представляет незабываемую картину войны. Пути отступления русских были атакованы немецкими пикировщиками, и мы видим здесь страшное опустошение: сотни машин; одни наполовину сожжены, другие полностью взорваны. Валяются части тела лошадей, а между воронками, образовавшимися от взрывов бомб, - горы трупов. Мы спим в бывшей казарме для парашютистов, которая очень хорошо оборудована.
Ночь с 23 на 24 сентября проводим на аэродроме и охраняем пленных, которых было 18 000. Русские спали в ангаре, а мы под открытым небом.
Они представляли собой пеструю картину: все рода войск, начиная с пехотинцев, саперов, артиллеристов, до людей, одетых в летную форму и черную форму железнодорожников, и кончая матросами, которые прибыли, вероятно, из Киева. Среди них можно найти также штатских. Партизанки и санитарки снабжают их водой, которую жадно выпивают.
Хотя многие русские пленные длительное время участвовали в боях, обмундирование на них было в хорошем состоянии. В большинстве случаев обмундирование было даже новым. Особенно бросалась в глаза чистота нижнего белья. Все в сапогах, причем из хорошей кожи и с высокими голенищами.
Русские шинели толще, на теплой подкладке, хорошо защищают от холода, с которым мы пробовали справиться при помощи костров. Головные уборы чрезвычайно пестрые. Можно видеть ушанки, фуражки, кубанки и пилотки.
Женщины одеты большей частью в ту же форму, что и мужчины, и только бюст указывает на принадлежность их к женскому полу. Большинство из них молодые, воодушевлены своей работой. Впрочем, большинство из них производят такое впечатление, как и женщины Монмартра.
С нескрываемым наслаждением мучили евреев. Была взята часть пленных, которая сильно действующими средствами должна доказать свое арийское происхождение. Директора одного киевского завода раздевают до рубашки, он вынимает пачку денег и в отчаянии бросает ее, но это не приносит ему никакой пользы.
Он срывает с себя даже рубашку и остается в желто-синем купальном костюме и шерстяном одеяле. Эгоизм в самой грубой форме. Много ненужного делается лишь по глупости или из животного инстинкта.
Эту толпу (10 наших на 3500 русских) мы сопровождаем в Бровары, недалеко от Киева. Ужасный марш. Идем через бесконечные равнины и небольшие деревушки. Все бросаются пить воду из вонючих луж. Такова участь пленных. Надеемся, что нам не придется испытать подобные вещи.
25 сентября
Наконец нас направили к новой армейской группе. Солнце озаряет Киев. Часть города горит. Дорога на Чернигов находится в хорошем состоянии, хотя явно заметны следы войны. Женщины собирают картофель. Кругом пески, болота, леса.
Около четырех часов перешли реку Десну у Чернигова. Видим чистые берега реки. Этому противостоят сожженные дома. Моему взору представляются четырехэтажные здания, часть из них совершенно новые. Однако все дома разрушены.
СС соединения вместе с нами, пехотой и артиллерией должны продвигаться на север. Ночь проводим на фабрике и читаем долгожданную почту.
26 сентября
Продвигаемся дальше на север. Местность у дороги ужасна. Охарактеризовать ее можно только двумя словами: болота, лес, лес, болота, лес, пески. Дорога чрезвычайно плохая. По ней непрерывно движутся колонны в северном направлении. Селений больше не видно.
12 км едем по хорошей дороге. Справа и слева - одноэтажные деревянные домики. Мы переезжаем через речушку. Мост взорван. Фабрики, целые кварталы сожжены, возможно, даже русскими.
На вокзале стоит большое количество товарных вагонов и много новых танков. Переночевали в Уваровичах, в районном городке, в школе, которая резко выделяется среди деревянных избушек.
27 сентября
Круто поворачиваем на восток. До Черикова ехали 180 км. Безотрадная картина: болота, лес, бесконечные поля. Одна колонна за другой проходит по дороге.
28 сентября
В Черикове мы ожидаем прихода цистерны. Здесь тоже должна быть школа парашютистов, так как недалеко, на равнине, возвышается парашютная вышка. Я нашел учебник по немецкому языку с отрывками произведений Гейне и Томаса Манна. Первая страница этого учебника посвящена гимну Сталину.
До Кричева ни одного населенного пункта. Мы едем по узкой дороге, через высокоствольный лес, который немного напоминает Шварцвальд. То здесь, то там видны маленькие домишки с соломенными крышами, построенные плотно друг к другу. Временами попадаются почтовые станции, обнесенные каменной стеной, с готическими башнями, вероятно, еще со времен царизма. Это заставляет меня думать о Пушкине.
Сам Кричев в центре полностью разрушен. Переправы взорваны. После некоторого времени был возведен деревянный мост, и мы переправились на другой берег. По подобной местности путь продолжается дальше.
Временами встречаются изумительные места, все же везде пустынно и глухо. Вот так до Рославля, который целиком сожжен; в центре остались лишь печи и камины. Печь - центр и единственное культурное свидетельство блокгаузов. На ней спят, варят, стирают, пекут. Вокруг этой печи протекает вся жизнь." - из дневника унтер-офицера артиллериста 40-го моторизированного корпуса вермахта О.Зейбольда.
1941 г.
12 сентября
Я начинаю свой третий по счету военный дневник. В моем последнем дневнике я описал многие места, через которые прошел. Берлин, Ренн, Париж, Орлеан, Брюн, Женевское озеро, Вену, Бреславль, Варшаву, Люблин я описал в беглых заметках.
Такими же небольшими штрихами я обрисовал поход в Россию. Мое желание - продолжать в этой тонкой тетради свое путешествие по географической карте. Я поставил себе целью создать все предпосылки для "Описания поверхности земли". Так этого требует ремесло географа.
14 сентября
Вчера мы переправились, наконец, через р. Десна. Эта река очень сильно разветвлена. Вся долина 4-5 км ширины. Из-за болот и песков машины продвигаются очень медленно. Мы продвигаемся по Украине. Отступление русских, вопреки ожиданиям, проходит по хорошо разработанному плану и заранее продуманным маневрам.
Пересекаем каменную дорогу и идем от Киева на северо-восток. Наконец прибыл долгожданный обоз. Есть слухи, что нас включат в состав передового отряда. С трудом передвигаемся по болотистой местности. Около 3 часов измученные падаем в палатке, чтобы немного отдохнуть, а назавтра встать пораньше и снова продолжать путь.
15 сентября
Рано утром я подвел часового к высокому стогу соломы, с которого хорошо видна вся д. Кобыжча. Эта деревня занимает примерно 7 км в длину и 5 км в ширину. В ней насчитывается 3500 домов с 20 000 жителей. Бросаются в глаза характерные названия хлебозаводов: "Большевик" и, прежде всего, "Партизан".
Выступление. Идем на юг. По дороге нас "осыпали" собственные бомбардировщики. Возможно, это словаки. Дорога идет по чернозему. Вправо и влево от нас - противотанковые рвы и доты. Это сооружение не достроено, но задумано в широком масштабе.
В Новом Быкове нас ввели в состав передового отряда. Мы идем сумасшедшим темпом до Згуровки, население удивленно смотрит нам вслед. Километровые столбы служат в качестве измерения. Слева и справа - болота, грязь, вода. На ровной местности ни одного укрепленного пункта, ни одной линии прежней железной дороги.
Справа - деревня, в северном направлении видны брошенные грузовики, обозы, лошади, плетутся штатские. Справа виден всадник с винтовкой. Впереди - пожар. Позади - огневые позиции. Даем два залпа по дер. Туровка. Истребители танков врываются в деревню и занимают ее.
17 сентября
Продвигаемся дальше на юг, до железнодорожной линии Киев - Харьков, южнее Яготина. Передовой отряд захватил там в плен командира полка вместе со штабом. Едем на вокзал что-нибудь "организовать".
Все тут напоминает Францию. Можно даже найти пудру. Многие характерные черты города, в том числе радиостанция, указывают на то, что есть еще другая Россия. В Яготине имеются даже такие заводы, как сахарный, пивоваренный и др.
18 сентября
Через Новый Быков - Новую Басань и Бобровицы мы возвратились в наш дивизион. Наша машина испортилась, и мы прибыли в батарею только перед вечером. Этот край производит довольно приятное впечатление. Чистые улицы, хорошие сады. Мы идем в направлении д. Басань, в которой остаемся до 19 сентября.
Люди очень приветливы, частично из страха, прежде всего девушки, которые немного робки, но все же доверчивы. У меня навсегда останутся в памяти самые лучшие воспоминания об отличных блинах.
Продвигаемся дальше на запад через болота, пески, сосновые леса, колхозы до Гоголева, где поздно вечером мы заняли огневую позицию. Ночью было ужасно холодно. Лишь только под одеялами и соломой мы смогли немного согреться.
Около 6 часов мы дали первый залп, что содействовало успеху наших войск, введенных в бой. Пять русских вышли с белым флагом, они получили свою долю. 2-й дивизион 154-го артиллерийского полка стрелял по той же цели. Дивная картина. Ко всему прочему мы узнали, что пал Киев. Жаль, что мы далеко. С большим удовольствием приняли бы мы участие в его падении.
23 сентября
В Борисполе. По тому же пути, где мы стреляли последний раз, продвигаемся дальше, на юг, до железно дорожной линии Киев - Харьков, которая нам уже знакома.
По дороге большое количество брошенных грузовиков, обозные повозки, разбросанные переметные сумы, убитые лошади, батареи, которые вместе с тракторами были оставлены на огневой позиции. На север отправляются первые поезда с пленными.
Для нас не было никакой работы, так как город был оставлен, все бежали. Напротив, нужно было обработать несколько трофейных поездов.
Еще 21 сентября я имел возможность осмотреть Борисполь. Город представляет незабываемую картину войны. Пути отступления русских были атакованы немецкими пикировщиками, и мы видим здесь страшное опустошение: сотни машин; одни наполовину сожжены, другие полностью взорваны. Валяются части тела лошадей, а между воронками, образовавшимися от взрывов бомб, - горы трупов. Мы спим в бывшей казарме для парашютистов, которая очень хорошо оборудована.
Ночь с 23 на 24 сентября проводим на аэродроме и охраняем пленных, которых было 18 000. Русские спали в ангаре, а мы под открытым небом.
Они представляли собой пеструю картину: все рода войск, начиная с пехотинцев, саперов, артиллеристов, до людей, одетых в летную форму и черную форму железнодорожников, и кончая матросами, которые прибыли, вероятно, из Киева. Среди них можно найти также штатских. Партизанки и санитарки снабжают их водой, которую жадно выпивают.
Хотя многие русские пленные длительное время участвовали в боях, обмундирование на них было в хорошем состоянии. В большинстве случаев обмундирование было даже новым. Особенно бросалась в глаза чистота нижнего белья. Все в сапогах, причем из хорошей кожи и с высокими голенищами.
Русские шинели толще, на теплой подкладке, хорошо защищают от холода, с которым мы пробовали справиться при помощи костров. Головные уборы чрезвычайно пестрые. Можно видеть ушанки, фуражки, кубанки и пилотки.
Женщины одеты большей частью в ту же форму, что и мужчины, и только бюст указывает на принадлежность их к женскому полу. Большинство из них молодые, воодушевлены своей работой. Впрочем, большинство из них производят такое впечатление, как и женщины Монмартра.
С нескрываемым наслаждением мучили евреев. Была взята часть пленных, которая сильно действующими средствами должна доказать свое арийское происхождение. Директора одного киевского завода раздевают до рубашки, он вынимает пачку денег и в отчаянии бросает ее, но это не приносит ему никакой пользы.
Он срывает с себя даже рубашку и остается в желто-синем купальном костюме и шерстяном одеяле. Эгоизм в самой грубой форме. Много ненужного делается лишь по глупости или из животного инстинкта.
Эту толпу (10 наших на 3500 русских) мы сопровождаем в Бровары, недалеко от Киева. Ужасный марш. Идем через бесконечные равнины и небольшие деревушки. Все бросаются пить воду из вонючих луж. Такова участь пленных. Надеемся, что нам не придется испытать подобные вещи.
25 сентября
Наконец нас направили к новой армейской группе. Солнце озаряет Киев. Часть города горит. Дорога на Чернигов находится в хорошем состоянии, хотя явно заметны следы войны. Женщины собирают картофель. Кругом пески, болота, леса.
Около четырех часов перешли реку Десну у Чернигова. Видим чистые берега реки. Этому противостоят сожженные дома. Моему взору представляются четырехэтажные здания, часть из них совершенно новые. Однако все дома разрушены.
СС соединения вместе с нами, пехотой и артиллерией должны продвигаться на север. Ночь проводим на фабрике и читаем долгожданную почту.
26 сентября
Продвигаемся дальше на север. Местность у дороги ужасна. Охарактеризовать ее можно только двумя словами: болота, лес, лес, болота, лес, пески. Дорога чрезвычайно плохая. По ней непрерывно движутся колонны в северном направлении. Селений больше не видно.
12 км едем по хорошей дороге. Справа и слева - одноэтажные деревянные домики. Мы переезжаем через речушку. Мост взорван. Фабрики, целые кварталы сожжены, возможно, даже русскими.
На вокзале стоит большое количество товарных вагонов и много новых танков. Переночевали в Уваровичах, в районном городке, в школе, которая резко выделяется среди деревянных избушек.
27 сентября
Круто поворачиваем на восток. До Черикова ехали 180 км. Безотрадная картина: болота, лес, бесконечные поля. Одна колонна за другой проходит по дороге.
28 сентября
В Черикове мы ожидаем прихода цистерны. Здесь тоже должна быть школа парашютистов, так как недалеко, на равнине, возвышается парашютная вышка. Я нашел учебник по немецкому языку с отрывками произведений Гейне и Томаса Манна. Первая страница этого учебника посвящена гимну Сталину.
До Кричева ни одного населенного пункта. Мы едем по узкой дороге, через высокоствольный лес, который немного напоминает Шварцвальд. То здесь, то там видны маленькие домишки с соломенными крышами, построенные плотно друг к другу. Временами попадаются почтовые станции, обнесенные каменной стеной, с готическими башнями, вероятно, еще со времен царизма. Это заставляет меня думать о Пушкине.
Сам Кричев в центре полностью разрушен. Переправы взорваны. После некоторого времени был возведен деревянный мост, и мы переправились на другой берег. По подобной местности путь продолжается дальше.
Временами встречаются изумительные места, все же везде пустынно и глухо. Вот так до Рославля, который целиком сожжен; в центре остались лишь печи и камины. Печь - центр и единственное культурное свидетельство блокгаузов. На ней спят, варят, стирают, пекут. Вокруг этой печи протекает вся жизнь." - из дневника унтер-офицера артиллериста 40-го моторизированного корпуса вермахта О.Зейбольда.
