|
|
Пишет oper_1974 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} oper_1974)@ 2015-10-06 15:21:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Снайпер. 1940-41 г.
"Наверное, так и остался бы педагогом, но в мою жизнь внесла свои коррективы служба в войсках. А потом началась война...С финнами воевал недолго - был ранен во время минометного обстрела. Осколок угодил в колено. Сделали операцию. Шесть швов наложили. Да и в Финляндии я оказался, можно сказать, случайно.
Служить попал в дивизию имени Ф.Дзержинского. Наше соединение и тогда считалось элитным. Служить под знаменем "железного" Феликса доверяли лучшим из лучших. Требования к кандидатам предъявлялись повышенные. Физические данные, биография должны были быть безупречными.
Так вот, в нашем прославленном соединении практиковались различные агитационно-спортивные мероприятия - пробеги, походы, марши.
Зимой 40-го наш батальон совершал лыжный переход по маршруту Москва - Ленинград. Мы уже были близки к намеченной цели, позади осталось Бологое, когда нас догнала весть - Советский Союз вступил в войну с Финляндией.
Тут же состоялся импровизированный митинг, где все участники перехода заверили Советское правительство и лично товарища Сталина в своей готовности немедленно убыть на фронт и выполнить любую задачу командования. Нас погрузили в эшелон и отправили в район боевых действий.
Для лыжного перехода батальону выдали соответствующую экипировку - узенькие беговые лыжи с ботинками. С ними и прибыли на передовую. Что хорошо для парада, не подходит для боя. Передвигались в основном по пересеченной местности, сами себе прокладывая лыжню.
Так что спортивный инвентарь пришлось бросить и вооружиться широкими солдатскими лыжами, а вместо ботиночек надеть валенки. Финны показали нам пример. Они передвигались на широких охотничьих лыжах, подбитых оленьим мехом.
Повоевать, как уже говорил, мне довелось недолго. Ранение по медицинским меркам было довольно тяжелое, и меня вместе с другими пострадавшими эвакуировали в тыл.
Финская кампания запомнилась прежде всего тем, что у финнов уже тогда было широко развито снайперское движение. Финские леса буквально кишели снайперами. Кукушки, как называли вражеских снайперов, не давали покоя нашим бойцам ни днем, ни ночью. Потери от снайперского огня были весьма значительны.
Я и сам тогда уже прилично стрелял - научился ещё на гражданке. До войны вся наша страна напоминала большой стрелковый тир. Изучали устройство стрелкового оружия, учились метко стрелять.
Достигнувшие определенных результатов удостаивались почетного звания "Ворошиловский стрелок". И я был ворошиловским стрелком. Приобретённые на гражданке навыки отшлифовал в войсках до зеркального блеска.
В сорок первом меня опять призвали. В войска НКВД. Наш 160-й полк дислоцировался в подмосковных Мытищах. На его базе был создан оперативный батальон для решения задач в малоярославецком секторе охраны Московской зоны обороны. Меня назначили старшиной одной из стрелковых рот.
Так как из всех видов оружия я стрелял только на "отлично", вскоре меня определили командиром станково-пулеметного взвода. А когда в войсках было развернуто снайперское движение, поручили сформировать команду мастеров меткого огня.
Требования к будущим снайперам предъявлялись самые разнообразные. Мне предоставили возможность самому отбирать кандидатов в снайперскую команду. Проверял не только умение владеть оружием, но и физическую готовность, морально-волевые качества, психологическую устойчивость.
Снайперское движение в войсках в то время только зарождалось, поэтому учебников, как готовить мастеров меткого огня, не было. Приходилось самому разрабатывать методику, искать новые подходы к обучению.
Три месяца я отбирал кандидатов. Три месяца шла напряженная боевая учеба. На первом этапе пристальное внимание отводилось совершенствованию огневого мастерства личного состава.
Огонь вели по ростовым, потом по грудным фигурам. Вначале цель считалась пораженной при любом попадании, потом только при попадании в голову. Огонь вели как по неподвижным, так и по движущимся мишеням.
При каждом удобном случае тренировали глаз. Даю команду: определить расстояние до указанного ориентира. Один говорит - 200 метров, другой - 250, третий - все 300. Промеряли расстояние шагами. С каждым разом результат становился лучше и лучше.
Учились маскировке, оборудованию позиций для стрельбы. Выдвижению на огневой рубеж и отходу с места ведения огня после поражения цели. Учились выслеживать врага. Уничтожать его в самый выгодный момент.
Наш выпускной экзамен состоялся уже в освобожденном Наро-Фоминске. Мы жили там в казармах фабрики игрушки. С утра отправлялись на стрельбище и, если не поступало никаких вводных, занимались день напролет.
Проверяющие отметили высокую степень обученности моих подчиненных и доложили о готовности снайперской команды к выполнению боевого задания.
Командование бригады договорилось о проведении боевой стажировки на Западном фронте, безопасность тылов которого мы обеспечивали. Нам выписали предписание, и мы убыли к месту стажировки.
Наша снайперская команда отработала на пятерку. Всё, чему учились, пригодилось. За первую стажировку уничтожили 223 солдата и офицера противника.
Правда, возникло одно обстоятельство, которое во время боевой учебы мы не учли. Командование требовало подтверждения нашей работы. Сделать это было непросто.
На "охоту" ходили в тыл противника. Сколько фрицев ухлопали, никто, кроме нас, рассказать не мог. Разве только сами фрицы. Для подтверждения результатов боевой работы требовались языки.
Делать нечего, пришлось менять специализацию. Командование Западного фронта разрешило нам побывать на передовой, пообщаться с армейскими разведчиками. Спасибо им, они щедро делились с нами секретами своего мастерства.
Детали додумывали сами в ходе занятий. Помимо стандартных ситуаций старались предусмотреть самые немыслимые. Такой творческий подход к делу позволил нам добиться неплохих результатов. Теперь после работы в тылу противника притаскивали с собой языка, который мог засвидетельствовать результаты нашей работы.
Слава о нас как о разведчиках разнеслась по всему фронту. Как-то меня вызвал к себе командующий 31-й армией генерал Поленов:
- Наслышан о вас. Мои разведчики натаскали мне много языков - они в этом деле большие мастаки. Но мне сейчас не просто язык нужен, а офицер. Желательно чином и рангом повыше. У вас же рука легкая. Приказывать вам не могу. Так что сами решайте - браться за задание или нет.
Я согласился. Как же, сам генерал Поленов просит! И только когда вышел из штаба на улицу, осознал, на какое нелегкое дело подписался. Пришел к своим ребятам, рассказал, по какому поводу генерал вызывал и какой ответ я ему дал.
Мои снайперы-разведчики меня поддержали: правильно, товарищ командир, поступили. Им тоже было приятно, что армейское командование о воинах-чекистах такого высокого мнения. Задание генерала Поленова мы выполнили. Притащили ему, как он и просил, офицера." - из воспоминаний И.Ф. Воробьева. Награжден тремя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, медалями. Полковник в отставке.
"Наверное, так и остался бы педагогом, но в мою жизнь внесла свои коррективы служба в войсках. А потом началась война...С финнами воевал недолго - был ранен во время минометного обстрела. Осколок угодил в колено. Сделали операцию. Шесть швов наложили. Да и в Финляндии я оказался, можно сказать, случайно.
Служить попал в дивизию имени Ф.Дзержинского. Наше соединение и тогда считалось элитным. Служить под знаменем "железного" Феликса доверяли лучшим из лучших. Требования к кандидатам предъявлялись повышенные. Физические данные, биография должны были быть безупречными.
Так вот, в нашем прославленном соединении практиковались различные агитационно-спортивные мероприятия - пробеги, походы, марши.
Зимой 40-го наш батальон совершал лыжный переход по маршруту Москва - Ленинград. Мы уже были близки к намеченной цели, позади осталось Бологое, когда нас догнала весть - Советский Союз вступил в войну с Финляндией.
Тут же состоялся импровизированный митинг, где все участники перехода заверили Советское правительство и лично товарища Сталина в своей готовности немедленно убыть на фронт и выполнить любую задачу командования. Нас погрузили в эшелон и отправили в район боевых действий.
Для лыжного перехода батальону выдали соответствующую экипировку - узенькие беговые лыжи с ботинками. С ними и прибыли на передовую. Что хорошо для парада, не подходит для боя. Передвигались в основном по пересеченной местности, сами себе прокладывая лыжню.
Так что спортивный инвентарь пришлось бросить и вооружиться широкими солдатскими лыжами, а вместо ботиночек надеть валенки. Финны показали нам пример. Они передвигались на широких охотничьих лыжах, подбитых оленьим мехом.
Повоевать, как уже говорил, мне довелось недолго. Ранение по медицинским меркам было довольно тяжелое, и меня вместе с другими пострадавшими эвакуировали в тыл.
Финская кампания запомнилась прежде всего тем, что у финнов уже тогда было широко развито снайперское движение. Финские леса буквально кишели снайперами. Кукушки, как называли вражеских снайперов, не давали покоя нашим бойцам ни днем, ни ночью. Потери от снайперского огня были весьма значительны.
Я и сам тогда уже прилично стрелял - научился ещё на гражданке. До войны вся наша страна напоминала большой стрелковый тир. Изучали устройство стрелкового оружия, учились метко стрелять.
Достигнувшие определенных результатов удостаивались почетного звания "Ворошиловский стрелок". И я был ворошиловским стрелком. Приобретённые на гражданке навыки отшлифовал в войсках до зеркального блеска.
В сорок первом меня опять призвали. В войска НКВД. Наш 160-й полк дислоцировался в подмосковных Мытищах. На его базе был создан оперативный батальон для решения задач в малоярославецком секторе охраны Московской зоны обороны. Меня назначили старшиной одной из стрелковых рот.
Так как из всех видов оружия я стрелял только на "отлично", вскоре меня определили командиром станково-пулеметного взвода. А когда в войсках было развернуто снайперское движение, поручили сформировать команду мастеров меткого огня.
Требования к будущим снайперам предъявлялись самые разнообразные. Мне предоставили возможность самому отбирать кандидатов в снайперскую команду. Проверял не только умение владеть оружием, но и физическую готовность, морально-волевые качества, психологическую устойчивость.
Снайперское движение в войсках в то время только зарождалось, поэтому учебников, как готовить мастеров меткого огня, не было. Приходилось самому разрабатывать методику, искать новые подходы к обучению.
Три месяца я отбирал кандидатов. Три месяца шла напряженная боевая учеба. На первом этапе пристальное внимание отводилось совершенствованию огневого мастерства личного состава.
Огонь вели по ростовым, потом по грудным фигурам. Вначале цель считалась пораженной при любом попадании, потом только при попадании в голову. Огонь вели как по неподвижным, так и по движущимся мишеням.
При каждом удобном случае тренировали глаз. Даю команду: определить расстояние до указанного ориентира. Один говорит - 200 метров, другой - 250, третий - все 300. Промеряли расстояние шагами. С каждым разом результат становился лучше и лучше.
Учились маскировке, оборудованию позиций для стрельбы. Выдвижению на огневой рубеж и отходу с места ведения огня после поражения цели. Учились выслеживать врага. Уничтожать его в самый выгодный момент.
Наш выпускной экзамен состоялся уже в освобожденном Наро-Фоминске. Мы жили там в казармах фабрики игрушки. С утра отправлялись на стрельбище и, если не поступало никаких вводных, занимались день напролет.
Проверяющие отметили высокую степень обученности моих подчиненных и доложили о готовности снайперской команды к выполнению боевого задания.
Командование бригады договорилось о проведении боевой стажировки на Западном фронте, безопасность тылов которого мы обеспечивали. Нам выписали предписание, и мы убыли к месту стажировки.
Наша снайперская команда отработала на пятерку. Всё, чему учились, пригодилось. За первую стажировку уничтожили 223 солдата и офицера противника.
Правда, возникло одно обстоятельство, которое во время боевой учебы мы не учли. Командование требовало подтверждения нашей работы. Сделать это было непросто.
На "охоту" ходили в тыл противника. Сколько фрицев ухлопали, никто, кроме нас, рассказать не мог. Разве только сами фрицы. Для подтверждения результатов боевой работы требовались языки.
Делать нечего, пришлось менять специализацию. Командование Западного фронта разрешило нам побывать на передовой, пообщаться с армейскими разведчиками. Спасибо им, они щедро делились с нами секретами своего мастерства.
Детали додумывали сами в ходе занятий. Помимо стандартных ситуаций старались предусмотреть самые немыслимые. Такой творческий подход к делу позволил нам добиться неплохих результатов. Теперь после работы в тылу противника притаскивали с собой языка, который мог засвидетельствовать результаты нашей работы.
Слава о нас как о разведчиках разнеслась по всему фронту. Как-то меня вызвал к себе командующий 31-й армией генерал Поленов:
- Наслышан о вас. Мои разведчики натаскали мне много языков - они в этом деле большие мастаки. Но мне сейчас не просто язык нужен, а офицер. Желательно чином и рангом повыше. У вас же рука легкая. Приказывать вам не могу. Так что сами решайте - браться за задание или нет.
Я согласился. Как же, сам генерал Поленов просит! И только когда вышел из штаба на улицу, осознал, на какое нелегкое дело подписался. Пришел к своим ребятам, рассказал, по какому поводу генерал вызывал и какой ответ я ему дал.
Мои снайперы-разведчики меня поддержали: правильно, товарищ командир, поступили. Им тоже было приятно, что армейское командование о воинах-чекистах такого высокого мнения. Задание генерала Поленова мы выполнили. Притащили ему, как он и просил, офицера." - из воспоминаний И.Ф. Воробьева. Награжден тремя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, медалями. Полковник в отставке.
