| О русском "эллинизме" |
[Aug. 31st, 2010|01:20 pm] |
Сидела я как-то с симпатичным веселым мужчиной в симпатичном ресторанчике на прекрасной набережной в Булони, поедала мидий а ля провансаль и макро на гриле - мужчниа был не олигарх, ресторанчик был вполне демократичный, но очень хороший. К ресторанчику подкатил экскурсионный автобус со школьниками, я взглянула на них мельком и снова занялась своими мидиями - мидии при поедании требуют полной сосредоточенности и координаци. Тем более приходилось поддерживать приятную беседу - мужчина был не из наших ("когда я ем, я я глух и нем"), нет, он был французом, да еще итальянского происхождения, и потому без умолку болтал - то рассказывал, то расспрашивал.
И внезапно он задает мне вопрос - а как у вас обстоят дела с такими вот, больными детьми? И обратил мое внимание на тех самых детей, приехавших в ресторанчик на экскурсионном автобусе и сидевших в зале вокруг нас. Тут я только огляделась вокруг и заметила, что все двадцать или тридцать детей из автобуса были дауны, все до одного. Ухоженные, веселые, хорошо одетые, симпатичные дауны лет 13-14 - и даже обученные нормально есть ножом и вилкой.
Я задумалась. Дети и взрослые с синдромом Дауна у нас и так встречаются очень редко на улице или в магазине, но в ресторанах или приличных кафе я их не видела ни разу. Тем более я не видела у нас хорошо одетых, ухоженных и веселых даунов. Да еще в большом количестве и в одном месте. У нас таких детей вроде бы не возят на экскурсии и не кормят в ресторанах.
Впрочем, как сказать. Несколько лет назад я раскручивала одно кафе. Кафе катастрофически пустовало в выходные, и надо было что-то придумать. И тут приходит в кафе обедать и знакомится со мной некая молодая дама из мэрии, занимающаяся вопросами молодежи - в том числе и детдомами. И она спрашивает - а нельзя ли кормить в нашем кафе детей-детдомовцев (небесплатно), после того, как они посетят Кремль. Кафе находилось в двух шагах от Красной площади. Кормить предполагалось не даунов и не аутистов, а просто детдомовцев, не очень здоровых, очень неблагополучных, и не очень воспитанных. Ага, радуюсь я, у нас ИХ тоже все-таки возят на экскурсии и даже хотят вот накормить в кафе. Зная, что владелица кафе постоянно светится в разных благотворительных проектах, постоянно через свой ЖЖ собирает деньги для какого-то очередного больного ребенка, я в полной уверенности ее согласия, вся такая радостная иду к ней - и получаю по мозгам. Оказывается, детдомовцы в качестве посетителей кафе для нее совершенно неприемлемы, что они могут отпугнуть других посетителей. Никаких "других посетителей" по выходным в этом кафе нет и не было, но все равно - давать приют убогим, это фи, это неприлично. Одно дело - собирать деньги для больных детей по интернетам, и совсем другое - пустить этих самых детей в свое кафе. Разница есть, понимать надо.
Зрелище ребенка-инвалида в нашей реальности потому и шокирует, потому что больных детей в нашем обыденном окружении просто нет - или их очень мало. Или почти нет. Нет калек, нет колясочников - на наших улицах им нет места. Больных детей системно изымают из нашей повседневности. В роддомах родителей уговаривают отказаться от детей с синдромом Дауна или с ДЦП - и убирают их с наших глаз долой. Многие из тех, кто не отказался сразу, отказываются в дальнейшем, так как жизнь с больнм ребенком в нашем обществе быстро становится невыносимой, или не совсем отказываются - помещают ребенка в специализированное учреждение, навещая его более или менее регулярно. Или не навещая.
"Мамочка! У бабушки по соседству живет очень смешной мальчик - он плохо ходит и очень неразборчиво говорит! Мы с Димкой его все время дразнили и шутили над ним!" Димка - наш племянник-раздолбай. "Смешной мальчик" - больной ДЦП вследствие родовой травмы, которого тогда всеми силами выхаживали родители, не отдавая в "спецзаведения" (и выходили в конце концов - он и ходит нормально, и говорит - и институт закончил). А рассказывает мне все это много лет назад моя дочь 7 лет, добрая и отзывчивая девочка, которой я не смогла на тот момент, не имела случая внушить милосердие к больным и объяснить, что смеяться над ними недопустимо. Понимая, какая я никчемная мать, я начинаю реветь. Всхлипывая, я вспоминаю, как боялась сама, что у меня родится больной ребенок, что ошибется акушерка в роддоме, и как мне и ей повезло, что она родилась здоровая. И как это ужасно, как бесчеловечно жестоко смеяться над больными... Дочка обняла меня и заплакала вместе со мной. Мама, это был тогда настоящий инсайт - сказала она мне лет через пятнадцать после... Мать Димки узнала об этой истории от меня только несколько лет назад. Уже после того, как ее сын отсидел срок в тюрьме. Нет, не за жестокое обращение с кем-либо, "всего лишь" за "безобидное" мошенничество. Все закономерно - тот, кто не считает недопустимым издеваться над больным, тем более не считает недопустимым вымогать чужие деньги путем обмана...
...Моего знакомого и его жену в роддоме уговорили отказаться от ребенка с синдромом Дауна и букетом иных болячек. Непонятно, как врачи допустили его рождение - во время беременности они сдали все положенные анализы в сроки, и никаких отклонений в развитии у плода не было обнаружено. Разумеется, если бы анализы показали отклонения, был бы аборт и все. После рождения и обследования ребенка врачи сказали этим родителям, что совокупность таких диагнозов несовместима с жизнью. Отказались. Потом, через 5 или 7 лет, им позвонили и сказали - ваш сын жив, можете приехать посмотреть и даже забрать. Они приехали - и лучше бы не приезжали. Хуже всего, что это было существо, физически на них даже похожее, но по своему поведению и навыкам совсем непохожее на человека. Даун, выросший среди даунов в детдоме. Они посмотрели на него один раз - и уехали, отказавшись от него во второй раз, уже навсегда. Первый раз, правда, тоже было навсегда. Больному ребенку нет места в их жизни.
Помню, лет тридцать назад в "Литературке" была нашумевшая публикация об отказном ребенке - мальчик родился без кисти руки. И родители от него отказались. Почему эта история тогда так возмутила врачей и журналиста? Потому что родители были не пьяницы, не тунеядцы, не деградирующее быдло, а успешные интеллигентные люди. Потому что мальчик не был болен или умственно неполноценен - просто у него не было кисти на одной руке. Как главный аргумент отказавшиеся родители выдвигали то, что "таких детей у нас не бывает", "такие дети у нас не живут среди нормальных людей". И что на их сына все будут показывать пальцем. И что ему место в специазилировнном медучреждении, а не дома, на детской площадке, в детском саду или в обычной школе.
Многие из тоскующих по развитому социализму тоскуют именно потому, что, помимо полной благодати и растворения воздухов в советских СМИ, советская система все признаки любого неблагополучия удаляла с глаз долой - тунеядцев, бомжей, проституток - за сто первый километр. Зеков после отсидки в больших городах не прописывали, и они оседали под Магаданом или Новокузнецком. А детей-инвалидов отправляли в спецучреждения за высокие заборы, да подальше их, подальше эти заведения - куда-нибудь в леса Вологодчины... А если даун или ДЦП - то до 16 лет специализировнный интернат, а с 16 лет в психушку - и на всю оставшуюся жизнь. И в результате всех этих зачисток картинка окружающей реальности была более чем благополучна.
И несмотря на то, что советское и постсоветское общество отторгает от себя больных, сирых и убогих, несмотря на то, что от больных детей врачи "рекомендуют" отказаться, некоторые родители остаются людьми и заботятся о своих, чаще всего безнадежно, больных детях. На этих детей с непривычки неприятно и даже противно смотреть - у них часто бывают бессмысленные лица, нарушенная координация, многие из них не говорят и не ходят.Он них никогда не будет никакой пользы обществу. Вернее, от них очень даже большая польза обществу - именно они являются лакмусовой бумажкой, тестером общества не человечность.
Вот та старая история с недопущением больных детей в питерский театр. Я сама не очень понимаю, я не врач и не педагог-дефектолог - нужно ли было вести детей-аутистов в театр, была ли бы им от этого какая-либо польза? Скорее всего, самим больным такой болезнью детям было все равно. Не все равно было их родителям, не все равно было тем, кто хотел видеть вокруг себя больше человечности.
Эллины просто выбрасывали своих больных детей. У Гиппократа есть труд "Какие дети достойны воспитания", где он описывал, как отличить больного новорожденного от здорового.
Нацисты подвергали больных и неполноценных эвтаназии.
В СССР и в постсоветской России их просто изолируют, прячут за заборы и за окна с решетками. Изредка из-за этих заборов и решеток прорываются крики, что содержат их там плохо, голодно и в антисанитарии, что обращаются с ними жестоко, что среди них ужасающее число суицидов... Но кому до этого есть дело. Уродам и калекам не место в"нашей" жизни, это всем известно. И больным детям не место в "наших" театрах. Россия усвоила самые жестокие и дикие традиции Эллады, отнюдь не усвоив ее культа гражданственности, мудрости, творчества, здоровья и красоты. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}