| В России опасно быть умной и красивой |
[Oct. 6th, 2010|12:12 pm] |
Светлой памяти Анны Политковской.
«Она была красивой. Причем с годами становилась только красивее. Знаете почему? А просто свое лицо мы сначала получаем от Бога как заготовку, а потом делаем его сами. Тем, как живем. Еще говорят: в зрелости на лице начинает проступать душа. Ее душа — красивая.
Она была женственной. Умела очаровательно смеяться удачной шутке и плакать от несправедливости. Но любую несправедливость — по отношению к кому бы то ни было — она воспринимала как личного врага. И боролась с ней до последней возможности.
Наша Аня
Один из самых страшных дней России
Это был ясный, почти теплый субботний день 7 октября 2006 года. Для «Новой» — рабочий, день подготовки понедельничного номера. Так получилось, что вел его я и держал полосу под заявленный Аней материал о пытках в Чечне. Аня всегда была точна и обязательна и, если по какой-то объективной причине опаздывала со статьей, всегда звонила. А в тот день…
Вот уже обеденное время, вот 16.05 — ни текста, ни звонка в редакцию. Я стал звонить сам — длинные гудки. Насколько же они тревожнее коротких, когда человек просто занят! Но была успокаивающая мысль: может быть, Аня еще в больнице у мамы (мы знали, что она туда собиралась) и просто отключила звук, чтобы ее не беспокоить.
Если бы наша жизнь подчинялась нормальной человеческой логике!
А потом — страшная весть, такие распространяются мгновенно. И почему-то сразу понимаешь, когда правда.
Ани не стало в 16.04.
Значит, мой звонок мог слышать только убийца? Безжалостный нечеловек, стрелявший сначала в бедро, чтобы почувствовала боль (об этом мы узнали уже от следователей).
Зверь трубку не взял. Он бежал с места преступления и до сих пор не предстал перед судом, как и другой, быть может, еще более страшный нечеловек-заказчик. Но это уже сегодняшняя боль, а тогда… Тогда казалось, что все обрушилось — вообще все, на чем держался мир: последние устои, отношения добра и зла, что-то такое, благодаря чему все же можно верить в человечество.
И надо было делать номер, хотя хотелось вообще не выпускать больше газету. Только обязательно этот последний номер.
Ну и, конечно, очень скоро контуженую редакцию наводнила толпа репортеров. Мы не знали тогда ответа на один из их главных вопросов: не является ли убийство Политковской подарком на день рождения тогдашнего президента?
Путин в это время сказал: «Убийство Политковской принесло нам даже больше вреда, чем ее статьи». Ну или примерно так, сверять знаки препинания нет никакого желания — не классик. Но суть высказывания запомнилась очень многим.
Пройдут еще годы и еще годы, а люди будут помнить, что бесстрашная Аня, именем которой названы улицы и площади в европейских столицах (только не в Москве), была убита в годы путинско-кадыровского правления.
Так на наших глазах делалась история. А «Новая газета» от 9 октября 2006 года делалась сквозь соленую пелену на этих глазах.
Вот что тогда я смог написать в номер и подписываюсь под написанным и сейчас.
«Она была красивой. Причем с годами становилась только красивее. Знаете почему? А просто свое лицо мы сначала получаем от Бога как заготовку, а потом делаем его сами. Тем, как живем. Еще говорят: в зрелости на лице начинает проступать душа. Ее душа — красивая.
Она была женственной. Умела очаровательно смеяться удачной шутке и плакать от несправедливости. Но любую несправедливость — по отношению к кому бы то ни было — она воспринимала как личного врага. И боролась с ней до последней возможности.
Она была удивительно мужественной. Куда мужественнее многих и многих мачо в бронированных джипах, окруженных телохранителями.
Ей угрожали, ее пытались запугать, устраивая слежки и обыски. Ее арестовывали в Чечне «наши» десантники и угрожали расстрелом. Ее отравили, когда она летела в Беслан. Она выкарабкалась. И хотя здоровой после этого уже не была, сильнее всего у нее по-прежнему болела совесть.
Многие, даже доброжелатели «Новой газеты», порой говорили: «Ну ваша Политковская — уж слишком…» Не слишком! Она всегда писала правду. Другое дело, что эта правда часто бывала столь ужасной, что сознание многих отказывалось ее воспринимать. И отсюда — как защитная реакция — это «уж слишком»…»
Может быть, хоть сейчас они (вы) поняли, что не было в ее статьях ничего «слишком»?
Олег Хлебников |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}
