Идеально произведение потому, что Адам, от лица которого всё сказано, ещё всё помнит, ещё не научился забывать, и при этом во всех подробностях понимает, что с ним произошло -- поэтому и мы можем вспоминать то, что привыкли забывать. 

26 февраля буду выступать вот здесь (Skype)
http://theoryandpractice.ru/organizers/1147-peterburgskoe-filosofskoe-kafe
Рассказывать буду о цифровой эстетике, "кибернетической" социальной теории и практическом изменении структур воображения.
 

С интервалом в минуту проносились верблюды,
и как фары сверкали пожары,
и фарфоровый слон был в саду обречен,
не получит Мубарак подарок.
А вообще египетские события, как и тунисские -- это, конечно, сильнейший кризис идеи хозяина, когда и восставшие не могут чувствовать себя хозяевами положения, и хозяева (в смысле собственников) уже не являются самостоятельной политической силой. Никто из них не может уже сказать, где кончается мое хозяйство и начинается мой политический расчёт.

В "РЖ" -- памяти создателя теории постиндустриального общества
http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Skromnost-istinnogo-eksperta

20 января в 17.00 состоится заседание Института мировой культуры МГУ (1-й ГУМ корпус МГУ, к. 854), на котором, в рамках семинара «Эйдос. Инновационные подходы в исследовании мировой культуры»,выступит Людмила Олеговна Зайонц с докладом  «От семиотики языка к проекту всемирного разума: новые грани эзотерической поэзии предромантизма».

 Доклад посвящен анализу оригинального семиологического и философского опыта, предпринятого  русским поэтом-предромантиком Семеном Бобровым  (1765-1810) в одной из его поэм. В мистико-аллегорической эпопее «Древняя ночь вселенной, или Странствующий слепец» поэт формулирует свои теоретические взгляды на  природу знака, соотношения знака и значения в иератических языках и семиотическую основу так называемого истинного или универсального языка. В основу поэмы положен библейский миф о языке Адама, который рассматривается Бобровым как порождающая матрица «всемирного разума».  В докладе исследуется круг сопутствующих этой проблематике исторических, философских и лингвистических идей, их преломление в тексте поэмы и та  новаторская  интеллектуальная задача, которую решает автор в формате поэтического текста.

Кораблекрушение на Рейне, неподалёку от скалы Лорелеи, где таинственный фарватер едва может быть пройден кораблём, даже тщательно отслеживающим все возможные места воронок, с трудом вписывается в привычные картины катастроф. Мы привыкли, как это ни звучит страшно, к катастрофам, в которых разрушительная сила вступает в действие так, как вступает в действие разбойник, которому его бандитское прошлое и его сообщники развязали руки для действий -- он действует уже только по своим законам, собираясь погубить тех доверчивых, кто оказался рядом. Здесь же стихии не выходили из берегов, всё шло своим чередом, и даже не о стихиях следует говорить, а о простых слабых местах, которые могут быть обозначены на графике или идеограмме с пометками "это слабые места" -- а на основании этого могут быть потом расписаны специальной комиссией сценарии благоприятного или неблагоприятного прохождения мимо скалы Лорелеи, под ужасающее пение напряжённых голосовых связок, которое только издали моряк, не смыкающий глаз на вечерней реке, принимает за сладостный и манящий голос. В целом эта катастрофа танкера с серной кислотой -- это именно катастрофа простой социальности: по реке не везут нефть концернов, и серная кислота находит ограниченное применение, нельзя сказать, что она может так уж сильно умножить чей-то капитал. Это катастрофа простых человеческих отношений, простой торговли между химическими предприятиями и прямодушного развития производства -- вызванная как раз тем, что ни один из сценарий, просчитанных экспертами, не может предотвратить катастроф. Можно сказать, что сейчас корабли плавают уже не по рекам, а по страницам с графиками, и грузовики едут не по шоссе, а по столбикам пауэрпоинтовских презентаций, где всё показано ясно и понятно -- и горе, когда компьютер, показывающий эту презентацию, вдруг зависает перед недоуменной и испуганной публикой. Кажется, иногда нужно обращать внимание, где сейчас Лорелея, и хотя бы иногда задумываться о том, какие тучи омрачают её душу, и  откуда мрачное величие на девичьем челе.
 

Не найдёшь другого такого праздника, в котором было бы так много прощения, и вместе с тем радости, увлекающей к новым свершениям открывающегося года. Пожелаем друг другу чаще мириться и чаще прощать друг друга! Тогда и всё рождественское веселье настигнет нас, и поддержит, и обустроит уже не мир вне нас, но и внутри нас.
Со спасительным праздником празднующих!