А моё полушарие думает: "Лето пришло".
Записать потянулся - перо в стылой горсти свело.
Перец с солью рассыпаны ровно; болит в голове
мысль одна, но стремится ядром расщепиться на две.

Над моим полушарием сумрак, вечерний сезон.
Звёзды валят с небес, забивая весь диапазон.
Стосвечовая лампочка, камнем разбита Луна.
На потом отлагаю починку, до нового сна.

Пар и жар, Чук и Гек невозможны, как тот комсомол.
Я не тот, у меня погрубее мукою помол.
И незваные гости, непрошенные грипп и круп
не пристанут к тому, кто сердечно отрывист и груб

И долой одеяла, надежду раздень догола.
Мир ловил-не поймал, жизнь гнала тебя - не догнала.
Возводящим в высокую степень слова и слова
сладко будет во рту, будто век говорящем "халва".

спасибо тебе, Миша

К предыдущим постам не знал что написать, но я здесь :-)

Михаил, а Вы в бумаге существуете?

Абсолютно нет. А что?

Жаль.
Я бы первая купила. (Правда-правда).

Ух ты. Спасибо. Если вдруг издастся что-то, скажу Вам.

Если бы знать, как тебя согреть. Только время...

Виточка, ты не волнуйся :)я на самом деле не так уж мерзну :)
стихи это параллельная жизнь, и все не так трагично!

Я как раз об этом. Очень завидую, что у тебя есть те чувства, которые будоражат и заставляют творить. Я тебя очень люблю.

и я тебя

Авто этих прелестных строк - ВЫ????

Ох, прям сердце замирает.

Если северное лето - южных зим карикатура,
То зима на континенте - лету Арктики подобна!
В этом здравом рассужденьи юнкер Шмидт волыну прячет,
И шагает по сугробам, как по каракум_барханам:
Не верхи на колпачишках, не подметки на опорках -
На сансары обозренья колесе мы где придется,
То шатры мы видим, море – то земли по горсти кучу:
Добрый дядя нам билетик оплатил до посиненья,
Покатаемся на славу (лишь нас бы не затошнило).
Все на свете переменно, только сумма не подводит -
В планетарной бухгалтерьи, где сидят и крутят Парки
Ручку старенькой машинки, исходящей перфолентой,
Сумма выдана заранье – промежуточные цифры
От себя мы подставляем, но глядим на основную,
И живем мы на проценты с капитала, как известно,
В очень дальнем хеджи-фонде кем-то мудро размещенном.
Что нам курса колебанья, или шифт температуры?
Плеск волны в далекий берег дан нам final дивидендом,
Кислый склиз четырехмерный леденящей рот сосульки,
Лифта дальние рулады, водопад ватерклозета,
Горький запах коленкора старой львотолстовской книжки–
Впечатления и чувства беспричинно нас тревожат,
На лежанку завалиться не дадут, как ни моли их!
Заставляют сунуть бошку в джаганнат-коловращенье,
На балкон в рубашке выйти, Робин_Крузом зачитаться,
(Тоже парню ох непросто было с пятницей возиться -
Будто Четвергом нанялся он читателя морочить) –
Вскользь подумать, что на ножки его вынесло удачно,
Как того желал Порфирий, и поставило на берег,
Будто кеглю в кегельбане, когда кегля повалилась -
Где-то ниточки таятся на макушках наших круглых,
В нежной матрице живем мы, и струною с небесами
Связаны, как в детстве банки: можно слушать гул консерва,
Ветра свист, где рыболовье с телеграфом помешалось –
Можно даже смех и говор разобрать в том сообщеньи!
И неважно, что помстилось лестное богов вниманье -
важно, что когда кадету – юнкеру, вернее, Шмидту –
Мудрый скажет по дороге, что не вечно под луною,
Что ночьулицааптека, что былого не воротишь,
Что опять восходит солнце, род приходит род проходит,
Что Сизиф покатит камень, собранный Экклезиастом,
И что нового на свете ни на йоту – что за шутки?! - -
Бравый юнош с наслажденьем пулю в лоб ему сажает.

Глупый пингвин провожает солнце летнее за льдины,
Празднословный и лукавый, он не низок не высок.
Буря, скоро грянет буря! вот и вышел человечек.
и за борт его бросает в надлежащую волну.