| Небо над Берлином (оранжевая бумажка) |
[03 Sep 2002|07:01pm] |
Пишу от ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) dodododo@lj. Мы встретились и сразу же нашли общий язык. Кстати, она мне показала то самое "мокрое" дерево, и мы выяснили, что это артефакт.
Третий день я хожу по Берлину (до этого был Кельн), пытаюсь почувствовать разницу. Впрочем, видна она и невооруженным взглядом. Всё начинается в поезде - в немецких электричках нет жидкого мыла. Про Кёльн и Мэтью Барни, пять фильмов которого я смотрел в музее Людвига я напишу особо. Так же, как и о спектакле Боба Уилсона, на который мы ходили вчера со Славой и с Настей. Пока буду писать про города.
Пока Китуп верстал свою первую книжку на немецком языке в какой-то небольшой галерее, я пошёл гулять, первое большое, встреченное мной здание оказалось главной синагогой. Потом я дошёл до музейного острова, который весь в лесах и стройках (не забыть про выставку Боннара), сделал круг, вернулся в галерею. На каком-то зеленом мосту с империским орлом посредине, я понял, что такой вот, старый, усталый орёл, имеющий два крыла, восточное и западное, и есть для меня главная метафора, описывающая этот город.
Это, кстати, очень интересное ощущение. Приезжая каждый раз на новое место, начинаешь понимать его, а как, каким образом - ходить и думать, искать корневую метафору. Когда она оказывается найденной, можно успокоиться. Так чаще всего и происходит.
Кстати, для Парижа я такую метафору так и не нашёл. Но я её и не искал. Париж для меня просто город.
Берлин это старый, седой орёл с перебитым хребтом (отсутствующим скелетом), его теперь правят, протезируют, но достаточно посмотреть в его пустой, выцветший зрачок, такой же серый, как это небо, как эти облака, чтобы понять - понять то, что ты хочешь понять, ага.
И снова как в Париже, я рассматриваю мусор на улицах. Здесь он особый, мелкий, "сигаретный", много, но очень мелкого, как и мелка и неровна берлинская брусчатка, разрушающая наши представления о немецкой точности и аккуратности. Плюс, жёлтые листья, то есть, очень красиво и характерно.
Остров музеев - копия Берлина в миниатюре: тут всё строят, перестраивают, дороги перегорожены, оранжевые каски рабочих светят вместо светофоров. Много глухих уголков, много зелени (Берлин развивался очень неровно, здесь очень много пустот, сменяемых флуктуациями, а всё, что между, заполняют река и деревья), некрасивые скульптуры...
Я вошёл в каменный двор закрытого Пергамона. Когда-то здесь были мои родители, ещё при советской власти, и с тех пор я думал, что Пергамон - главный музей Берлина. Теперь меня совершенно не тянет смотреть на все эти древности, да и само понятие музея с тех пор сильно для меня поменялось. Тем более, понятие "главного музея", да?
Впрочем, именно Барни, как мне кажется, способен вернуть людей в музеи. Точнее, вернуть людям правильное поведение в музеях. Впрочем, о Барни я напишу особо, потому что это самое сильное впечатление за последние годы (!!!), даже и не думал, что искусство, что современное искусство, может так сильно меня затронуть, перерости рамки эстетического впечатления, став бытийственным каким-то фактом.
"Вонючий город", сказал Китуп. Сегодня мы ходили с ним закупать продукты и выносили мусор. Он снимает комнату в огромной квартире писательской вдовы Ренаты. Они подружтлись когда-то, она очень любит русскую культуру и всё такое...
(это я расшифровываю свои записи с квадратика оранжевого цвета, который мне дали позавчера в галерее, и куда я скидывал все впечатления до тех пор, пока не добрался до компа, спасибо, драгоценная Додододо)
Столица новой архитектуры. Мне сегодня Додододо показала остров домов будущего, мы, скорее всего, завтра туда пойдём. Но то, что я видел до этих пор - застроенный пустырь, где была стена, выглядит просто чудовищно. Нечеловеческая музыка из стекла, кирпича и бетона. Здесь невозможно жить или работать, даже ходить по этим правильно-неправильным улицам напряжно. Вчера, после театра, мы сидели в кафе "Адлер", на границе бывшего американского сектора (там так меморально и оставили пост), я сидел спиной к дороге и кушал своё пирожное, вдруг заплакала собака, заныли тормора, две машины столкнулись и дико завоняло жженой резиной. Все побежали смотреть, а я так и не смог повернуться в сторону разбитого стекла и скрежета.
Хорошо, когда всё новое пытаются вписать в уже существующий контекст. Даже всепожирающая Москва, в этом смысле, не так страшна. В Берлине новая архитектура пытается создать новую среду обитания. Выходит совершенно бездуховно. Сплошная депрессия, затаившаяся по углам.
Наверное, именно поэтому, скажем, в Париже, совершенно не думаешь о политике и власти, просто ходишь по улицам и бульварам, соразмерным человеку, а здесь весь этот социальный заказ начинает давить сразу же - отовсюду виден купол Рейхстага, вся эта желтизна правительственных зданий и кирх, ласковые морщинки Йошки Фишера преследуют тебя со всех заборов.
Париж - приятное Другое, Берлин - понятное Другое, и только с Испанией я чувсвтвую солидарность, вот и в этот раз, стоило пересечь границу, я словно бы дома оказался, в совершенно родной стихии. Уж не знаю, почему.
|
|