|
Летнее утро подробно как стихотворение Бродского. Что такое поздний Бродский как не развёрнутый комментарий к ранему Пушкину? В центре всё та же удваиваемая, утраиваемая пустота. Только слов и предметов, нуждающихся в перечислении много больше. Я живу на даче, здесь жирный и плотный воздух, по которому легко распространяется аромат звука. Вчера до утра танцевала молодёжь на соседнем участке, сейчас на другом участке играет блатата, проехал трактор, сбоку кто-то точает косу (?). Воздух состоит из пластов, птицы, люди, машины, механизмы, трава, деревья, у каждого свой этаж, своя дробность-подробность. Начитавшись Бродского мыслить начинаешь стихами, пеонами, например. Третий пеон, четвёртый. Чётвёртая эклога, пятая. Третий том (1980 – 1993). Это как приход, который оставляет в памяти пьяные жанры и меняет отношение к жизни. Вчера шёл на пляж, предо мной шли трое, тоже на пляж, смеялись и курили, я подумал, что как странно – они смеются ритмично, через равные промежутки времени, если бы я был под приходом, я бы это заметил, меня бы это поразило, а так – нет, я лишь вяло отмечаю, что если бы я был под приходом. Я поливаю сад, маюсь от аллергии, сочащейся из помидорного куста, читаю Бродского, пытаюсь писать роман. Сегодня моему отцу 57, шестой день без сигарет. Вчера, гуляя по насыпи шоссе ночью, подумал – что такое мысль, как она возникает? В смысле, в какой форме? Потому что точно не в словах, когда ты, поймав себя на мысли, повторяешь её словами, это уже не мысль, а какой-то железобетон, в котором уже нет этой самой мысли, её тонкого, точного, точёного аромата. Мысль схожа с движением, которое делает малёк в воде озера, неуловимое движение хвостом, не увидел, скорее, почувствовал, и если поймал, повторил – то железобетон. Вчера купался в озере, здесь очень мягкая вода, удивительно хорошо тут, всё так, как надо, здоровый голод, бодрое одиночество, тебя только нет рядом, и всюду ты – как заросли крапивы, лопухов и прочей другой травы – ты пузыришься, рвёшься из всех щелей, хочется писать стихи, но сильнее – трогать твои запястья, избегать рифм, тавтологий сложно, но ты попробуй убежать от меня, вот уже скоро два года как, а что толку, бежим на месте, бежим по кругу, всюду ты, к востоку и к югу.
Вчера слушал «Евгения Онегина», запись 1953 года, много думал. Большой театр, Лемешев. Выхолощенная аутентичность. Зато все слова понятны (первый раз такое). Вчера, поливая помидоры, пережил странное ощущение, буквально несколько десятков минут. Я поливал, и поймал себя на мысли, что в прошлый раз, когда я был дома, то есть, в Челябе, я тоже поливал помидоры, вот так же ходил с ведром или лейкой от бака до теплицы и обратно. Мышечная радость, мысли о высоком. О Тебе. Но потом вспомнил, что прошлый раз, когда я был в черном-белом Члб, был ещё апрель: снег, я никак не мог бы попасть на дачу. То есть «прошлого раза» не было, ложное воспоминание, годичной давности, вдруг всплывшее кверху брюхом как недавнее длительное, протяжённое. Притяжённое. А потом я стал вспоминать, и вспомнил, что последний раз жил-был на даче примерно год назад, чуть позже года – в начале июля, когда приезжал в Чбл по делам, и завис на даче и точно так же писал-мучил «Нодельму» и был полон надежд, потому как возвращение в Мск точно так же сулило продолжение. Меня ждали, я думал, что меня ждали, а в это самое время, в день взятия Бастилии, совершалось злодеяние знакомства. И я вернулся уже в другой город, в другую страну, в которой меня уже не ждали. И я помню, как возвращался и как врал сотовый телефон, что ты спишь после службы. Значит, была суббота или воскресение. А потом был год, которого лучше бы не было, так вот вчера, поливая помидоры, когда я подумал, что в прошлый раз (типа совсем недавно) я вот так же стоял, поливал помидоры из шланга, год, которого лучше бы не было, оказался отменён, на полминуты, но словно его и не было. Это как волной сверху накрыло. Накатило, освежило, ушло. Стою, обсыхаю. Значит, последний раз на даче я был где-то год назад...
Значит, это первый раз на даче с тех пор, как умерла Клава (она же в августе умерла), хожу и будто чего не хватает, словно состав воздуха изменился.
|