| [ |
mood |
| |
Сентябрь |
] |
| [ |
music |
| |
нет музыки |
] |
Сегодня во сне я убил человека. Буднично и неизвестного (в смысле, до сна мне неизвестного и непонятно откуда во сне взявшегося). Подло напал со спины на стоящего ко мне спиной. Нанёс два удара по самую рукоять. Сначала один, потом, наблюдая как расползается клякся, а человек удивлённо ко мне полуповорачивается, второй. Мотивов не помню, так как перевернулся на другой бок.
Сейчас проснулся в пять утра в Аргентине, куда летал повидаться с мама. Подробностей не помню. Встал в пять, вскипятил себе чаю, съел истекающую соколом грушу, достал донатец. Что-то перегорело, включилось и выключилось. На асфальте листья, нужно принять очень горячую ванну.
Засыпал в августе, проснулся в сентябре. Потянулся три раза, как мама учила. Поскольку лета не было, а было (висело нечто серо-буро-малиновое с просветами) то переход из месяца в месяц пустая формальность. Складкой на простыне. Август - время загустевания пустоты в венах. Тромбы пустоты, начинающие путешествие в кровь. За окном ветер гонит волну, ускоряется, затихает - то ли кратковременные осадки, то ли листьями шумит. Никотиновая недостаточность.
Когда пустота загустевает (с тем, чтобы стать фоном и осенью) нужно замедлить шаг и превратиться в слух. Нужно заняться перекройкой собственного режима дня, однажды пораньше лечь, непредсказуемо встать. Или не ложиться днём, отменив сиесту. Тогда становишься категорически чутким (как с похмелья) и весь день (время бодрствования), собственно говоря, превращается в день - режим дня становится самодостаточным, довлеющим, единственно доступным (интересным тебе) содержанием - ну, ты же борешься за активный отдых наших жён и детей, перестраиваешься и это отнимает у тебя все силы. И всё время.
Хорошо тем, кто ходит на работу - они способны отвлечься на такие пустяки как социологизация, у них день примерно в два раза меньше и складывается как оригами. Хорошо школьникам, за которых всё придумали и всё продумали, а вот каково тебе, мистер Пиквик, сделавшему из своей жизни систему сообщающихся сосудов? Сосуды такие, знаете ли, как в химической лаборатории - прозрачное стекло правильных и неправильных форм, жидкости кристально чистых цветов - если уж розовый - то розовый, если синий - то голимый ультрамарин. Гоним.
Вчера весь вечер два моих самых дорогих существа (оправдение моё, моя луковка) летели через полмира на самолётике. Даже думал пойти в церковь всех Святых (есть неподалёку такая - на другой стороне шоссе), но, в конечном счёте, не поленился, но подумал, что будет выглядеть пошло и неестественно. Даже если если не ставить свечки за здравие, а просто стоять, прислонившись к дверному косяку. Вместо этого, пошёл на почту, отправил в три точки посылочки с книгами. Другое послушание. А ты - другое дерево.
Так уж получилось, что третью ночь подряд сплю один. После первой ночи хотел записать, что, вот, несмотря на то, что спим под разными одеялами, когда ты рядом, я не мёрзну. А когда тебя нет, то холодно под двумя одеялами. На вторую ночь понял, что нужно просто сняться с ручника и закрыть окно. Закрыл. Комната обрела законченность и определённость. Пора переходить на весенние салаты. На лёгкость в членах.
Пока самолёт летел, не выключал мобило и остервенело слушал новости по всем каналам. Успокоился, когда косяком пошли дурные предзнаименования - комп начало глючить, например. Когда случился информационный передоз (основные сюжеты в новостях дублируют из часа в час и их можно к вечеру уже выучить). Когда почувствовал, что информация потребляется как наркотик - то есть, сугубо механически. Снялся с ручника, потому что включилось самое главное - ощущение субъективности: это когда ты принимаешь то, что с тобой происходит (своё собственное состояние) за то, что происходит в мире. Рецепт от Бавильского: то есть, для того, чтобы успокоиться, следует довести ситуацию до абсурда, тогда станет очевидным превышение твоих собственных полномочий. Успокоившись, пошёл в книжный магазин.
|