| Дело о Бахе и Телемане в БЗК |
[16 Mar 2008|12:32am] |
Дело в том, что Амстердамский барочный оркестр и хор под руководством Тона Коопмана считается одним из ведущих мировых исполнителей, играющих старинную музыку (Моцарт в репертуаре голландцев самый актуальный композитор) в аутентичной манере. То есть, соблюдая особенности исполнительства в ту эпоху, когда это музыка ибыла написана. На старинных инструментах и жильных струнах, в адекватной времени барокко сдержанности и отстранённости.
Несмотря на то, что обе исполняемые оратории переполнены экзальтированными страстями - как "Воскресение и вознесение Иисуса" Телемана, так и баховская "Я много горя претерпел...", музыка эта действует умиротворяюще; впадаешь в сладкий, солнечо-соннный послеобеденный транс, боковым зрением отмечая чередование солистов на авансцене.
Чёткость исполнения, точность баланса. Полуденная уравновешенность – голосов и инструментов, но главное – интерпретации будто бы лишённой интерпретации. Так прозрачный лак реставратора лишает закопченное полотно в массивной золочёной раме, временных напластований и довлеющих над рисунком крокелюров.
Нужно ли говорить, что аутентизм, представляющий совсем иной модус чувствования, сублимированный, сокрытый, оказывается странно современным. Остранение здесь рифмуется с постмодернистской стилизацией, которой все время не хватает какого-то заключительного усилия для того, чтобы стать чем-то подлинным и незаемным. Гандикап: сделав бессчётное количество кругов развития, изощрённый слух требует возвращения к экологически чистым первоисточникам. Хотя даже здесь, невооруженным ухом, отчётливо фиксируешь разницу между светским, изо всех сил разукрашенным Телеманом и намеренно простым, но бесконечно глубоким Иоганном-Себастьяном.
Инструменты-то старые, а голоса солистов и хора - самые что ни на есть современные, поют по-старинному, но наши с вами современники. Сопрано (Дебора Йорк), альт (Богна Бартош), тенор (Тильмон Лихди) и бас (Клаус Мертенс), более похожий на баритон. Но и современники же эту музыку слушают, норовя хлопать исполнителям после каждого сольного выступления (совсем как в опере). Звучит так же нелепо как аплодисменты в самолете при успешном приземлении. Отправить бы всех этих хлопальщиков, не позволяющих погрузиться в кастальские игры, в беспосадочный полёт куда-нибудь на северный полюс! Исполнители стараются изо всех сил не замечать специфики российской публики, которая вот так, невзначай, ставит крест на всей этой тщательно выстраиваемой аутентичности.
|
|
