| [ |
music |
| |
Бах, концерты для ф-но с оркестром, Бернстайн, Гульд |
] |
"Вечерний поезд. Весна. 2008."
http://slusarev.livejournal.com/412796.html?view=3713148#t3713148
Дело в том, что на фотографии - окно метропоезда, расположенное как раз посредине. Слюсарев фотографирует его извне, со стороны потемневшей синей обшивки вагона, становящейся непроницаемой рамой, из-за чего внутренности вагона оказываются словно бы капсулой - автономным бассейном или райком - в нём сидят друг на против друга шесть автономных персонажей, застывших в бальзаме концентрированного электрического света. За противоположным от художника окном на той стороне вагона (что, в силу перспективы оказывается окном в окне) виден кусок белой станции (предположительно "Александровский парк"), по которой в сторону вагона идет человек - он единственный снят стоящим и в движении.
Слюсарев любит снимать в метро - теневой изнанке города, в его двойнике, переполненном вспомогательными и служебными пространствами, где и сам человек оказывается вспомогательным и служебным кровяным тельцем, перемещающемся по стремительным венам. Цвет, свет, изгибы и извивы, тени, архитектурные подробности, материально осязаемый запах, воздушные потоки, томление, ожидание и невинные развлечения пассажира, отрезанного от дневной суеты в пользу вневременного (вне суточного или сезонного расписания) существования. Карта-схема любого метрополитена похожа на структуру модернисткого романа, где главное - письмо и стиль передачи, а не то, что происходит.
Вполне чеховская, как говорят в театре, мизансцена: люди ждут отправки вагона, говорят по мобильным телефонам, а, между тем, жизни проходят и рушатся судьбы. Чеховская - потому что внутривагонная выгородка странным образом напоминает стол под абажуром, внутри какого-нибудь дачного домика, как если все пассажиры знакомы друг с другом и связаны хитросплетениями сложных отношений. Чеховская - потому что всё внутреннее убрано в подтекст, а внешнее смикшировано до неузнавания. Есть ещё более прямая аллюзия - на "Серсо", великий спектакль Анатолия Васильева, поставленный на Таганке. Там ведь декорация тоже представляла из себя павильон, легко соединяющий в себе усадебный домик и вагон метро - одно из основных мест нашей весенней жизни.
Однако, констатация обыденного факта - ведь поезд весенний и вечерний (Слюсареву свойственно точно фиксировать время и место своих снимков) заставляет притянуть к чтению фотографии ещё одну ассоциацию - ну, конечно, это современный вариант "Тайной вечери", в которой смятенные трапезники в полумраке отделены от Того, кто идёт к ним по залитому светом избыточно белому пространству.
Впрочем, ни одно из прочтений не может быть окончательным, как это и задумано Александром.
|