| [ |
music |
| |
Прокофьев, "Ромео о Джульетта", Г. Рождественский |
] |
Дело в том, что поминки Ане Альчук устроили в Зверевском культурном центре. Знакомцы и друзья Ани выходили к микрофону, говорили слова - про Аню и про себя, чаще - больше про себя. Миша со стаканчиком красного вел себя безукоризненно светским образом, но я никогда не видел его таким предынфарктно багровым. Надо знать Рыклина, надо знать их "хуторскую" жизнь с Аней, чтобы приблизительно оценить каких усилий ему стоит эта светскость. Тем более, что как это водится, набежала свора густопсовой масковской сволочи, способной даже поминки превратить в тусу и мэроприятие. А ведь тут же Анины родные, близкие, знакомые...
Я второй раз (после Приговских) бываю на культурных московских поминках, вылетая пулей от концентрированной пошлости разливающихся самопрезентаций. В ситуации когда никто не знает как себя вести и над всем тяготеет ужас тайны аниного конца, многие начинают вести себя крайне естественно, выкладывая присутствующим свою суть. Кто-то ударяется в светское щебетание, кто-то начинает скабрезничать. Миша, идеально владеющий собой не очень владел ситуацией вокруг - да и до того ли ему сейчас. Рассказывал мне, что в Германии есть закон, по которому урну с прахом нельзя выдавать на руки родственникам умерших, но только хоронить, из-за чего перевозка Анны в Россию (точнее, того, что от нее осталось) обросла диким количеством формальностей и сложностей, как подходят френдлица и начинают нести чудовищную, никому не нужную пошлятину. Наверное, из лучших побуждений, но яблоня не родит апельсины. Я пришёл только с одной целью - помянуть Анну, поэтому чувствовал себя здесь если не чужим, то точно - другим. Суть выхолащивается, вываривается из всего, что только можно. Ситуация выворачивается наизнанку. Или я не прав? На воду дую?
Миша настаивает, что это, все-таки, самоубийство. Несмотря, на невыгодность для него такой трактовки. Многие говорили о травле и суде после выставки "Осторожно, религия", сломавшей цветок аниной психики. А я вспоминаю нашу последнюю встречу и особенно виноватый анин взгляд из-под очков. Она была хорошим, свтлым человеком.
Тем горше всем нам, особенно тем, кто был сегодня в Зверевском.
|