| [ |
music |
| |
Шуман, Вторая, Баренбойм |
] |
Главным событием вечера, безусловно стало присутствие японского посла и мировая премьера концертного рояля "Ямаха" исполнение Второй симфонии Шумана, которой Плетнев создал необычную интерпретацию, словно бы, как в анатомическом театре, вскрыв симфоническое тело и продемонстрировав внутренности.
Уже с первой мизансцены, в которой духовые ощерились в сторону проблемного Брукнера, выйдя на первый план, стало очевидным, что Плетнёв слегка "подкрутил" баланс групп, разведя их по каким-то там полюсам, заставив звучать в параллельном движении; причём медленные фрагменты Плетнёв ещё более замедлял, быстрые движения убыстрял, словно бы комкая смычковую пену, из-за чего она звучала будто бы туманными, туманящими наплывами.
Возникла масса синкопированных сдвигов, обесточенных паузами и зияниями.
Фирменное шумановское сфумато, похожее на дождевую взвесь, Плетнёв аккуратно, точно скальпелем отделил от общей базисной прозрачности, заставив (как на картинах Ротко) раздельно играть обе эти сферы - одну из них нагружая романтической иронией о тщете всего сущего, а другую - тоской по далёкому, удалённому идеалу.
Вторую часть РНО сыграл несколько дистанцированно и отстранённо, словно глядя на себя со стороны. Превосходная форма позволяла каналу связи (как это бывает с широкополосным интернетом) бесперебойно и, главное, быстро достигать ушей.
Быстрота и полнота передачи информации - вот что лежит в основе грамотной интерпретации, когда оркестр не мешает, становясь не посредником, но проводником внутреннего разнообразия музыкальных решений, каким-то неуловимым образом трансформирующихся во вполне осязаемую интеллектуальную информацию.
Третью, самую проникновенную часть, сыграли почти не сдерживая чувств, увеличивая амплитуду между верхом и низом, громким и тихим звучанием; делая вспышки крещендо опушками отдохновения, а отползание звука назад в тылы, на периферию, особенно трепетным, плавно ползущим, из-за чего до-мажарный многоступенчатый оргазм расклад выглядел (sic!) классическим, классицистическим и даже слегка барочным.
Я написал "выглядел", поскольку нынешняя интерпретация Второй получилась особенно рельефной, выпуклой, точно деревянная резьба в каком-нибудь католическом храме, по которой дирижёр прошёлся тактичной тряпочкой с канифолью.
Хороши были узоры и внутри смычковой позёмки и тень с объёмом, которые придавали этому пшеничному волхованию духовые (особенно, кстати, медные).
Полноценное, сытное блюдо, редко подаваемое, после которого следовало бы уйти, дабы не расплескать впечатления, но слаб человек, жаден и любопытен, из-за чего я остался на второе отделение, в котором РНО играли два опуса Ф. Листа. Солировал Д. Мацуев.
( Денис Мацуев и РНО )
|
