| Борис Березовский в Зале им. Прокофьева |
[27 Dec 2011|12:22am] |
Чердачинский филармонический оркестр Адика Абдурахманова «Классика» зависает между камерным и большим, но ближе он, всё-таки, к камерному, с преобладанием смычковых и куцыми духовыми, впрочем, играющими чисто и аккуратно.
Утяжеление звучания, обычно придаваемое деревянными и медными, «Классике» не особенно нужно – звук они выдают густой, маслянистый и, сообразно местной школе, а так же неважным музыкальным инструментам, простуженный, с пониженным балансом.
То есть, имеет место, с одной стороны, количественная редукция, с другой – субъективно-ситуационная; при том, что коллектив трепетный и участливый, тянущийся за лидером и музицирующий вдумчиво, без механистического чтения поверх партитуры.
Видно же, что «Классике» все ещё важно расти и развиваться, с каждым концертом завоёвывая всё новые репертуарные сложности.
При том, что Абдурахманов (а я даже помню, как он начинал) умудряется и в таких колченогих условиях выстроить собственную трактовку .
И в прелюдии к моцартовской «Женитьбе Фигаро», с которой концерт и начали; и, так же, в последовательном распределении сопроводительных симфонических слоёв Первого фортепианного концерта Чайковского, в урезанном виде ставшего каким-то особенно балетным… прозрачным…
Собственно, нынешний концерт Борис Березовский и подарил «Классике», работая на них в вполоборота, и время от времени усмиряя себя, даже не темп свой, но, скорее, темперамент, опыт.
( первый Чайковского, Девятый Моцарта )
|
|
| Чердачинская филармония. Зал и люди |
[27 Dec 2011|09:31pm] |
«Концертный зал имени С.С. Прокофьева» на Яндекс.Фотках
Я не был здесь со школьных времён, с тех самых, когда мама покупала мне в профкоме ЧЭМКа абонементы на концерты - плотные листки картона, от которых надо было отрезать квадратики использованных концертов.
Потом этот Зал закрыли на многолетний ремонт, который, казалось, никогда не закончится, переименовали в прокофьевский (Сергей Сергеевич выступал в нём один раз во время своих гастролей, кажется, в 1941-м), поставили, напротив, памятник композитору, сидящему в кресле с огромным манускриптом, а когда открыли, я уже переехал в Москву.
Это было важное место силы, переходящее в Картинную галерею (тоже ныне переименованную и превращённую в филиал "Музея искусств"), с которым было много чего связано - приезд знаменитостей, фестивали современной музыки, полумгла партера, в которым я впервые услышал полноценный оркестр (Малый симфонический СССР, с по-прежнему, ну, надо же, неизменным, Юрием Симоновым).
Этот партер описан в моём романе "Едоки картофеля" (глава "Случай на концерте") и в памяти здесь всегда полумгла и слышно, как мимо зала, в метрах трёх, ходят трамваи...
...теперь трамваев не слышно, благо их перенесли подальше, обкорнав для этого площадь перед оперным театром, на который, пущей странности ради, водрузили коротконогий памятник Михаилу Глинке, который, точно ходоки к Ленину, идёт на поклон к Прокофьеву.
( пространство памяти )
|
|