| Школа для дураков |
[09 Jan 2012|03:42pm] |
«Между собакой и волком-I» на Яндекс.Фотках
Всё странным образом зарифмовалось, но не буквами, а цифрами.
Вдруг маменька рассказывает, что первоначально, когда в ней училась ещё сестра Лида, она же Лиза, номер у школы был 89 (точно так же, как у школы совсем на другом конце города, в котором, вечность сбоку, учились мы с сестрой Леной); затем, когда в ней уже училась моя мама, она носила номер 97 тот самый номер, который ныне носит другая, уже снесённая школа на другой стороне той же улицы, которая называлась...
Улица называлась. Калининградской. Калининградской она называется и сейчас, а вот школа снова была переименована, так как когда в ней уже училась, будучи маленькой, моя маменька, одну отдельную боковую комнатку первого этажа, освободившуюся после того как директриса Ксения Иннокентьевна получила роскошную квартиру по соседству, заняла Мария Епифановна, бывшая фронтовичка небольшого росточка с вечной папиросой в углу рта.
Мама помнит её с вечной этой папиросой, преподавательницу домоводства, собиравшую в бывших директорских апартаментах (на последней, самой нижней, фотографии окно этой квартиры оказывается крайним правым окном первого этажа) детей с задержкой в умственном развитии, выявляемом по итогам то ли третьего, то ли четвёртого класса и занималась тем, что сейчас называется "социальной реабилитацией": помимо пары общеобразовательных предметов, она учила девочек портняжному, а мальчиков сапожному делу.
Постепенно таких детей становилось всё больше, их начинали свозить сюда со всех концов окоёма, из-за чего школу пересчитали на понижение номера, сделав её 83-ей, тогда как все "нормальные" дети, вместе со своим привычным номером 97 переехали на другую сторону Калининградской, поближе к гастроному (теперь старый корпус 97-ой разрушен, а новый отдали детскому садику), а здесь отныне оставили только тех, кто в этом нуждался.
Одним из первых учеников Марьи Епифановны был Таракан - высокий, измождённо-пьющий усатый мужик с четвёртого этажа, наш сосед по Куйбышева-Просторной; мы жили на первом, а он на четвёртом (когда поселковые бараки сносили, то всех, скопом, с южной, юго-западной окраины переселяли окраинный на Северо-Запад, а мы там получили квартиру когда район казался уже обжитым, переехали туда с Лебединского), мама его сразу узнала, а он её, думаю, что нет; уже тогда крепко пил, смотрел на мир мутным, хотя и внимательным взором (оттого и таракан).
Но самое случайное и, оттого, подозрительно поразительное то, что школа стоявшая по-соседству с нашим новым местом проживания, которую я благополучно и закончил (а затем, семь лет спустя, по моим недругам и следам, её закончила и Елена Прекрасная) числилась 89-ой.
Таким образом, круг-то и замкнулся.
Наша улица Печорская в десять домов, начинается у четырёхэтажной (помню как её строили) фабрики для глухонемых, с торца выходящей на психбольницу и, с другой стороны [мы посредине] упирается в неработающую железную дорогу, окружённую живописными (и не очень) пустырями, один из которых занимает стадион, а другой - спортивная площадка коррекционной школы восьмого типа.
У меня же с этими территориями в детстве были связаны свои планы.
Сугубо деловые.
( запретный город и круговая оборона )
|
|