| То, чем не являются совы нежные |
[24 Jan 2012|03:16pm] |
Я очень хорошо помню момент, когда и как я разлюбил театр.
Я тогда только-только поступил на службу завлитом в академический театр драмы именно для того, чтобы разобраться в своём отношении к этому виду искусства.
Тогда я не знал ещё, что театр интересен мне не сам по себе (поскольку сильные чувства игра актёров вызывала во мне только если выпить коньячку в буфете), но как место встречи людей, имеющих художественные или фантазийные амбиции («а я сны гениальные вижу…»).
Как гетто людей, вываливающихся из провинциальной усреднённости.
Так геи идут в стилисты и в парикмахеры, а мечтательные, бледные юноши – в театр, что, подобно кораблю дураков, привечает всех слегонца шандарахнутых.
Я был когда-то странным, подающим надежды то ли критиком, то ли писателем, всячески искал среду и крайне хотел вписаться; и театр приманивал иллюзией такой возможности.
Свои журналистские связи, в хвост и в гриву, я использовал тогда для рекламы своего нового места работы с лёгкостью и естественностью необыкновенной – и, как затем оказалось, зело подозрительной.
На очередной день рождения труппы или же на день театра (не помню точно) я решил провести блиц-опрос работников театра, буквально по две-три фразы, дабы сконструировать из этого красивую мозаику.
Невинные, наводящие вопросы черновика убираются; делов-то.
Придумал, ну, и побежал по нашим круглым этажам, по дороге встречая всё больше и больше недоумения.
Оказалось, что люди не просто не хотели выражать своего мнения (повторюсь: вопросы мои были самыми невинными), некоторые из них и вовсе не хотели светиться.
Я вдруг столкнулся с тем, что творческие люди, работники и рабочие творческого фронта отказывались проявлять минимальную творческую инициативу (у них её просто не было) и боялись малейшей ответственности.
Перекладывая ответственность даже не друг на друга (проницаемость стен и общий корпоративный дух требуют понимания положения соседа как своё собственное), но на руководящий состав, ещё точнее, на худрука.
На какого-то дядю.
Вот ведь! И это в театре! В тот самом заповеднике! В гетто!
( нынешние задачи литературной критики )
|
|
