| Парниковый парик |
[09 Nov 2012|08:50pm] |
|
Снега нет, идет дождь. Значит, осень продолжается: кажется, даже темнеть стало позже обычного, а рассветать - раньше. Длительность дна увеличилась, а темнота не обладает зимней непроницаемостью: какая уж тут темнота, если с веток капает, клаксоны шумят, шины шуршат, точно льются и Ленинградка пятничным вечером бьёт левиафановым хвостом, подсвеченная табунами металлического одичания. Зима рифмуется с вечностью – вот отчего этот ноябрь кажется мне прыжком с заступом, парой робких шагов, отвоёванных у бесконечной и непроницаемой «жизни без нас»… Но нехай ртутная пустота, растекающаяся на месте опавшей листвы и деревьев, одеревеневших без покрытия и покрова, перекатывается дальше: парниковый эффект, похожий на сон, вводит нас в соблазн заблуждения: аномальная несменяемость сезона (…слышу-слышу маменькин голосок…) мирволит ощущению несменяемости жизни – когда привычный цикл нарушен, может быть, и смерть проскочит мимо? Хотя бы на эти, парочку парниковых, недель? Posted via LiveJournal app for iPhone.
|
|
| Первые выписки из дневника Гомбровича |
[09 Nov 2012|10:18pm] |
1953. »Мы избавились бы от великого множества разочарований, если бы не называли «писателем» всякого, кто умеет «писать»… Знавал я таких «писателей» - это были люди в большинстве своём не слишком интеллигентны, с довольно узким кругозором, которые, насколько я помню, так никем и не стали… вследствие чего им сегодня даже не от чего отказываться. Эти трупы при их жизни характеризовала такая особенность: им легко удавалось имитировать наличие морали и идеологии…» (30)
«Осудить коммунизм можно только с позиций самой строгой и глубокой экзистенции, и никогда с позиций поверхностной и сглаженной жизни, жизни мещанской…» (38)
«Революция приносит другое сознание, и выразить его можно такой сентенцией: человек с человеком может сделать всё, что угодно. В этом состоит нечто такое, что нас, восточных писателей, начинает в основных чертах отделять от Запада. Запад упорно продолжает жить образом обособленного человека и абсолютных ценностей…» (41)
«Увешенные полотнами большие пустые залы до отвращения противны и способны толкнуть человека на дно отчаянья. Картины негоже располагать на голой стене одну возле другой, картина существует для того, чтобы украшать интерьер и быть радостью для тех, кто может её увидеть. Здесь же – их скопление, количество подавляет качество; насчитываемые дюжинами, шедевры перестают быть шедеврами. Кто же может всмотреться в Мурильо, когда рядом Тьеполо требует к себе внимания, а дальше ещё тридцать полотен взывают: смотри! Смотри! Существует невыносимый, принижающий контраст между интенцией каждого из этих произведений искусства (а каждое из них хочет быть единственным и исключительным) и их пребыванием в этом здании. Не только живопись, искусство вообще изобилует до предела доведёнными диссонансами, абсурдом, мерзостями, глупостями, которые мы выставляем за скобки нашего восприятия. Нас не шокирует пожилой тенор в роли Зигфрида, фрески, на которых практически ничего не видно, Венера с отбитым носом, преклонный возраст женщины, декламирующей молодцевато-задорные стихи…» (46)
( конца пятидесятых )
|
|