| Ван Гог. Письма к брату Тео. К Гогену, Раппарду и Бернару |
[24 May 2013|08:29am] |
Редкий случай, когда последовательность и постепенность, обращённые к одному и тому же человеку, складываются в единый текст. То, что называется, «готовый роман», цельность которого обеспечивается ещё и монотематической одержимостью автора, ничем особенно не интересовавшимся, кроме своего ремесла и всего того, что на это ремесло влияет. Может повлиять.
Климат. Смена времен года. Цвета природы. Краски, их возможности и цена. Едва ли не в каждом письме Ван Гог заклинает брата прислать ему денег нужных для того, чтобы можно быть работать. Он и жил, кажется, лишь для того, чтобы рисовать. Нет ни одного письма, в котором бы не обсуждалась живопись (художники, формы, приёмы, содержание).
Торопился воплотиться, тратил последние силы на непроходимую одержимость, отрывая от себя окровавленные куски здоровья (в одном из писем он чётко предсказывает себе шесть лет творческой деятельности, не более), пока окончательно не надрывается.
Но при этом, постоянно поучает младшего, проповедует, разжевывает. Или же уговаривает, заклинает, ворожит, убеждает.
Придумывает проекты обогащения (ассоциация художников, продажа импрессионистов, дешевая печать рисунков для бедняков, недорогие оформительские идеи, сотрудничество с журналами), взирая сверху вниз на более удачливых собеседников (исключая, разве что Гогена, перед которым изначально преклоняется).
Душераздирающее зрелище высокомерного (мерящего высокой мерой) бедняка.
Тео, всю жизнь, ежемесячно содержавший старшего брата (иных доходов у Вана не было) выслушивает эту дикую смесь одержимости, точности, безжалостной к себе и к окружающим, уговоров, прожектов, в стык граничащих с роскошными словесными описаниями природы, которые хоть сейчас в рамочку – и на [умозрительную] стенку, настолько они хорошо написаны, скомпонованы.
( побег в Японию )
|
|