| Чарльз Лэм "Очерки Элии" ("Литературные памятники", Л., Наука", 1979) |
[29 Jan 2014|12:07pm] |
Любой рассказ о традиции английского очерка не обходится без упоминания о Чарльзе Лэме, регулярно писавшем эссе от имени Элии, вымышленного персонажа с биографией, богатой на подробности (большинство очерков этим бытовым складкам, между прочим, и посвящены).
Между тем, биография самого Лэма, несмотря на внешнюю бессобытийность, вполне тянет на фильм или роман. Ближайший друг Кольриджа, скромный и застенчивый клерк, он всю жизнь прожил бобылём, ухаживая за полубезумной (время от времени впадающей в продолжительные приступы) сестрой Мери.
Она, гораздо талантливее брата (вместе они напишут самую известную по-русски книгу пересказов пьес Шекспира), убийца матери, ранившая отца в очередном припадке, переживёт Чарльза на 13 лет.
Он же будет писать плохие стихи и хорошие очерки, без которых, кажется, не возник бы, ну, скажем, Диккенс.
Не говоря уже о серьёзной театральной критике (треть «Очерков Элии», выпущенных в серии «Литпамятников» - образцы роскошных театральных текстов, заставляющих вспоминать то Стендаля с «Римом, Неаполем и Флоренцией», то Бальзака с его «Утраченными иллюзиями»).
Впрочем, и у Бальзака и у, тем более, Стендаля, описания театральной жизни более атмосферны и увлекательны: театр не волновал этих писателей сам по себе, но служил средством передачи каких-то иных задач, тогда как Лэм кажется завзятым театралом, проанализировавшим уже своё самое первое посещение Друри-лейн в самом раннем детстве («Впервые в театре»), как и все прочие.
Возможно, так же, дело ещё и в том, что Чарльза Лэма, в основном, интересовал драматический театр, Шекспир, Джонсон и даже елизаветинцы, чья слава к началу романтических времён окончательно выдохлась и прошла.
Тем не менее, ей Лэм посвящает отдельное эссе («Об искусственной комедии прошлого века»), а актёрам минувших эпох – последующий три: «Мистер Лэм, - пишет Вильям Хэзлитт, - питает неприязнь к новым лицам, новым книгам, новым зданиям, новым обычаям…»
И добавляет: «У мистера Лэма поистине душа антиквара, ибо для этого нужна вдумчивая человечность; дымка прошлого всегда витает перед ним…»
( между Монтенем и Диккенсом )
|
|