| Без боя оставляет города |
[30 Jul 2013|07:32am] |
Жара ушла пару недель назад, оставив опустошенный, разграбленный летом город.
Точно мы, раньше времени, оказались в осени.
Но это не осень, ибо природа механически продолжает развиваться, ходить на цыпочках, заглядывая в окна последних этажей.
Перемигиваясь с небом, занятым своими делами.
Но это уже и не лето: его легкомысленность снята и упрятана в платяной шкаф, вместе с пляжными принадлежностями, на всех вокруг надета безнадежность.
Здесь по-летнему все еще ничего не происходит, но эту пустоту тело, требующее мозговой косточки тепла, переживает по осенним лекалам.
Так в сентябре, лишенном естественного темперамента, но еще не согретом центральным отоплением, квартиры, обретая естественную температуру стен, превращаются в склепы, вымораживая жителей, сдвигая их органы чувств в сторону непреходящей меланхолии.
( венецианский кароновал )
|
|
| Алхимия осени |
[23 Jul 2013|07:58pm] |
Москва не просыхает: дождь постоянно набегает небольшими мышиными отрядами, продвигается короткими перебежками, ломая хребет лету, уже неделю как в столице осень.
Точнее, так могла бы выглядеть осень в каком-нибудь ином месте, с другим климатом: например, возле моря, занавешивающего солнце и состоящего из повышенной подвешенной влажности.
С другим ландшафтом и совсем уже другими людьми – более плавными и, что ли, отчётливыми – когда в воздухе подвисает расфокусированная влага, то люди, пробегающие мимо, выделяются на фоне фона собственными голограммами повышенной степени чёткости.
Солнечная активность в такой местности уже совершенно неважна: за неё же дышит уже сам ландшафт, вбирая полной грудью йод и соль. Скандинавский циклон, как и было сказано.
( со сломанным хребтом )
|
|
| Шагрен |
[13 Dec 2012|10:49am] |
Москва стремительно теряет центростремительность, переставая быть сгустком, который питает всё извне привнесённое. Я не про деньги, политику и бизнес, но, скорее, про человеческое самоощущение, про «вещество ожидания», определяющее самостояние топоса. Следствие того, что город перестаёт быть местом для жизни, всё больше превращаясь в транзитную станцию (а, может быть, и причина этого).
С тех пор, как коренное население съёживается шагреневой кожей, приезжие, точно снег, меняют конфигурацию внутренней логики улиц и домов, площадей и магазинов, почтовых отделений и метрополитена, подъездов и квартир – съёмом, разъёмом, постоянными ожиданиями отъездов и приездов, почтовыми переводами и снами о доме. Каждый раз, когда наступает ночь, на Москву наваливаются сны приезжих, в которых её нет, в которых длится иная реальность – уральская, астраханская, среднеазиатская, кавказская, какая угодно, но только не московская, да?
…Здесь даже пробки, особенно если по Ленинградке судить, чаще всего накапливаются именно в сторону области, а не центра…
|
|
| Фоторобот запретного мира |
[11 Dec 2012|06:34pm] |
В погодном смысле, Москва – это ни туда, ни сюда, вечно в тамбуре и жутком промежутке. Постоянный тяни-толкай, подвешенный за ноги, точно мобиль. Проходя по Крымскому мосту физически чувствуешь расползание многослойной природной дерюги в разные стороны: ветер с озоновыми дырами и бензинными капиллярами; облака, похожие на залежи лежалого, с прослойками свиного мяса, снега; изъеденная коростой реагентов заветренная река, по которой, рассекая монолит гранитной ряби, ползёт, как по заказу, некрасивый грузовой борт.
Здесь, на Парке культуры (Крымский мост, Зубовский бульвар) всегда слюдяная зима, а на билбордах крутят промо громоздкого «промозгла»: слишком уж слоист пейзаж, слишком много всего сходится тут и расходится: все эти складчатые набережные, борхесовские кварталы, бетонные эстакады. Залысины парков. Мосты, особняки, деревья, земли, изгвазданная мокрым порохом. Рваные асфальтовые кружева. Место силы кружится, точно заезженная виниловая пластинка, спотыкается в каждом явлении, на каждом развороте, давит на глазные яблоки и кровяное давление, прижимая к парапету.
Бежишь к метро аллюром, точно там, в его кавернозной штанине, в шахте, как в алисином дереве, спасение-пропуск-спуск в безветренную страну без чудес со сплошными, без трещин, стенами тоннеля.
|
|
