Новый Вавилон [entries|friends|calendar] Paslen/Proust [ website | My Website ] [ userinfo | livejournal userinfo ] [ calendar | livejournal calendar ]

Пора цветения [21 May 2014|01:33am] Началась пора, когда на улице лучше, чем дома. Хотя камень (крыша, стены) ещё не прогрелся и успевает остыть за ночь, дома воздух стоит, а на улице ходит, движется, как и всё вокруг, что цветет, распускается, наливается свежими соками, точно демонстрируя нам смену возрастов в жизни человека. Тепло гуляет по дворам и между домов, как, пока, нечто, извне занесённое. Но даже этого достаточно для того, чтобы дух воспрял и начало казаться, что всё, даже политика, возвращается к норме. Ну, как природа. Обмануть нас, отодвинутых от ключей, нетрудно – и пока весна плавно, как на горке аквапарка, соскальзывает в лето, мы живём легче себя самих. Накапливая, вместе с травой и листвой, внутреннюю усталость. post comment

Физиология майских [12 May 2014|06:29pm] Майские праздники кажутся мне оврагом, в котором самозарождается лето. Десять дней, душа отпущенная от всевозможных социальных надоб, скитается внутри собственной синдроматики: всё, что очищено от регулярности и ритуала, связанного с общественными нагрузками, не расчислено, и, видимо, поэтому, кажется бездонным. Морем разливанным, внезапно открывшимся внутри временного ландшафта. Майские для меня всегда рифмуются с январскими – такими же точно каникулами сердца, из-за чего первая половина года оказывается меньше второй едва ли не на целый месяц. Сбой ритма или же синкопа, выбивающая тебя из привычной размеренности, съёживает два сезона кряду. Для меня первая половина года как бы припадает на одну ногу, похрамывая. Вторая половина «добирает» темпоритма за счёт постоянного ускорения: лето, раскочегарив скорости на всем ходу врывается в осень, медленно остужающую разгорячённое дыхание. А там и до зимы, не имеющей чёткой первой границы, недалеко. ( море внутри ) post comment

Апрельский снегопад [26 Apr 2014|07:45am] Напутствуя Ольгу перед её поездкой в Чердачинск, ловил себя на том, что сказать-то особенно ей нечего. Сам бы я, конечно, ей показал массу достопримечательностей, рассказал много интересного и даже важного, но вот без меня рядом вся эта данность смысла не имеет. Ведь то, что для меня обладает контекстом и множествами наслаивающихся состояний, для нее - плоскостной задник декораций, проносящихся мимо. Это и есть обезличенный город. Между тем, на следующий день после перелёта Оли, Чердачинск завалило снегом по уши. В нашем климате такое бывает. Сейчас уже мало кто помнит о трагической судьбе Жени Сокова, который замёрз на вылазке в ночь на шестое июня какого-то года, когда выпал большой снег. Нас этим случаем долго пугали в школе, а в местной газете вышла статья «Отчего погиб Женя Соков?» Фотографии, которые Ольга показывает из моего родного города, завалены насыщенным белым цветом, сквозь который кое-как пробиваются контуры зданий. Точно вышло так, как я и думал, объясняя ей местную карту-схему – пустая, вне контекста, земля, стертые изображения улиц, отсутствие внятной топонимики. Недорисованный город. post comment

Чужой снег [31 Mar 2014|12:44pm] На улице - дождь со снегом или снег с дождём (и так всю ночь): город прикрыт серой, непроницаемой холстиной, по периметру дома долбит капель, двор покрыт коралловыми рифами, ступеньки оледенели мелкой дрожью, перила - мурашками. Крыша гостевого домика особенно поката, поэтому с неё постоянно, через равные промежутки времени, скатывает и ухает пара снежных черепиц, напоминающих то ли голубя, стремглав упавшего в воду, то ли суицидального спортсмена, втыкающегося после своей последней ласточки в двухметровый сугроб. Я же чистил снег, точнее освобождал ступени от шуги, тяжёлой и маслянистой: ледовитая кашица не имеет ничего общего с рождественскими зимними ми-ми-ми, это среда враждебная человеку, опасная и даже, кажется, ядовитая: колючая льдинка, попав в сапожок, разлагалась там с язвительной, язвящей неторопливостью, покуда, отложив лопату в сторону, не нагнулся, дабы сработать на опережение ангины и проч. post comment

Остановка в пути [30 Mar 2014|06:37pm] Вчера весь день и вечер падал белый снег. Завалил посёлок так, точно зима не заканчивалась, но всё ещё в самом разгаре. Снова приходится чистить снег на дворе и тогда, только тогда, соприкоснувшись непосредственно с «материей», тяжёлой, набухшей, повышенно влажной, понимаешь, что ты уже где-то в середине весны. У её бокового входа. Так как снегопад случился перед выходными, посёлок не только замело, но и обезлюдело: всюду тишь да гладь. Только что ходил в продмаг, по дороге видел лошадь за красным забором: белое безмолвие заканчивается как только переходишь шоссе, окружающее кварталы АМЗ и соединяющее его с городом. Точнее, заканчивается оно уже тогда, когда видишь черную жирную проталину шоссе, живущего в обычном своём режиме: машины утюжат туда-сюда маслянистую шугу да шампиньонного цвета жижицу, точно отрывают деревню от города по линии сгиба. Собственно, так устроена Венеция с её каналами, надрезающими незыблемость причинно-следственных связей окружающего пространства. Перешёл дорогу, а там, возле магазинов, изрядно наследили и фуры с фруктами, мамочки с салазками и просто пешие покупатели, пассажиры маршруток, оттого-то там – и капель тебе, и богатые цветовые оттенки и движение в воздухе, едва-едва не дотягивающее до материального воплощения; а вернулся обратно в посёлок – и снова как в пустую комнату зимы попал. Хоть это и иллюзия на два дня, но такая приятная, что ей даже можно питаться. Точнее, подпитываться до самого вечера. post comment

Под бинтами [28 Mar 2014|07:46pm] Как это объяснить: день наполняется силой вместе со светом, которого становится всё больше и больше, но сам свет ещё бледен. Пока это лишь тень света: греет, но не светит, тупо бдит, точно чего-то ждёт, беден и немощен как первый росток. Как всё ещё весенний фрукт, небогатый вялыми витаминами. Как остаток ренессансной фрески. И даже самый яркий закат в конце марта точно так же придерживает свою внутреннюю силу на потом, на когда мир окоёма нальётся густым и горячечным соком, жирными сливками солнечных буден, блажащих каким-нибудь августом, отдалённым, точно мысль об континентальном Китае. Ну а пока мир притаился в минусе: телодвиженье, уходящее внутрь, под плинтус, заметно лишь на земле – в быстрой смене пигментных пятен, струении пресных ручьёв, превращающих поселковые дороги в развязки вено-венозных сплетений. Снег, точнее, то, что от него остаётся, больше не отражает остатки бледного, похожего на сыворотку или известку, света, но поглощает его целиком, без остатка, в неимоверном количестве, точно всё никак не может наесться им напоследок. Его уже рвёт-разрывает внутренней тяжестью. Юшка течёт по подбородку, а поры, и без того бывшие крупнее крупы, пузырятся, точно от боли и удивления (отмирания нервных окончаний, унижения), превращаясь в глаза. В пузыри земли, закатывающие белки внутрь. Туда, где шевелят кислород буквы нового алфавита. post comment

Глубоководная съёмка [13 Mar 2014|05:14pm] Только что чистил снег, а иначе не пройти просто: валит с самого утра: день-то значительно удлинился, вот и снегопад тоже, насыпало уже по щиколотку и даже чуть выше. Слякоть осталась под спудом, мир преобразился и эта метаморфоза – одна из самых простых и прекрасных, какие только возможны. Чистил, а ступеньки и дорожку к двери тут же засыпает новым первородным слоем – жирным, важным белым чернозёмом, суицидально отличающимся от своей зимней копии: однодневным, хрупким, гибельно прекрасным. С вывернутой кристаллической структурой, напоминающей то ли о Стендале, то ли о Джакометти, яростно несущейся навстречу завтрашнему плюсу. post comment

Из окон общей спальни [03 Mar 2014|09:45pm] Пока читал переписку Шаламова с Пастернаком юный холод, ближе к вечеру, возмужал до зимних величин. Вышел из дому, а навстречу, прямо в лицо, бьют прожектора соседнего дома – многолетняя стройка напротив, кажется, практически закончена, в пустые помещения магазина завезены катера и яхты (их видно со стороны Уфимского тракта и, следовательно, трамвайной остановки). Вот из-за чего, значит, вырубили нашу рощу, изнасиловали улицу, искорёжив привычную поселковую жизнь. Прожектора дают длинные тени, из-за чего заборы кажутся выше. День сегодня маялся, тлел, да всё никак не умирал. Болел старостью, подглядывал одутловатым солнечным краем из-под перины. Бывают дни, когда светоносное недомогание несёт в себе разрешение и новый свет, сегодня же уходил свет старый – зимний, стёршийся изношенной десной. Вечерний холод как бы подталкивает эту немощь к краю, помогает заглянуть в неё зачем-то. Превращая растянутую линию горизонта в резиночку для салок. post comment

Чужая, белая и рябой [01 Mar 2014|05:05pm] Всю зиму снег в посёлке лежал чистый, а днями набежали ветра, с деревьев, ясеней, например, посыпались сухие листья и серёжки, помечая территорию. Погода сегодня порывистая, но податливая, важная, влажная, женственная очень. Она вся – предчувствие, набухающее в кислороде, брюхатая обещаниями, очень округлая – даже там, где проявившийся наст прорывается подспудным бурлением (пока на молекулярном уровне). Сугробы седеют, проседают, к старости обретая индивидуальность пережитой жизни и характер, который портится, съёживаясь вокруг нервных окончаний. Всё ещё подмороженных, впрочем. post comment

Цветы домашние [01 Jun 2013|05:42pm] [ music | Ашкенази играет сонаты Бетховена ] «Домашние питомцы» на Яндекс.Фотках ( вторая часть марлезонского балета ) post comment

Танец маленьких лебедей [01 Jun 2013|05:13pm] [ music | Ашкенази играет сонаты Бетховена ] «Первые бутоны» на Яндекс.Фотках ( тюльпаны, их окресности и соседи ) post comment

Цветение памяти Пруста [01 Jun 2013|03:43pm] [ music | Арии из опер Генделя ] «Яблони и груши» на Яндекс.Фотках ( наши яблони и груши ) post comment

Снежное дерево [01 Jun 2013|12:24pm] «Яблонька Шахова» на Яндекс.Фотках ( посреди нестарой улицы ) post comment

Ван Гог в Чердачинске [30 May 2013|03:56pm] «Про Ван Гога» на Яндекс.Фотках ( триптих ) post comment

Сирень в трех действиях [30 May 2013|02:57pm] «Сирень» на Яндекс.Фотках ( процесс в прогрессе: про поступательное развитие ) post comment

Продлёнка [30 May 2013|02:41pm] На месте котлована, который я столь трепетно описывал и, как мог, постоянно запечатлевал всю прошлую зиму (длинную-предлинную потому что больную-пребольную) и прошлое жаркое, кирпично-солёное лето поставили уродливый в своей неаккуратной кирпичности (надеюсь, ещё облицуют) четырёхэтажный паркинг. Его ещё продолжают строить: рабочие шуршат на крыше, громко слушая музыкальные шедевры радио «Дача», а застеклённые окна бликуют ночью машинами, проезжающими с другой его стороны по Уфимскому тракту. И тогда кажется, что это души вырубленных здесь деревьев возвращаются на место вечной трагедии. Новое совершенно ощущение – жить встык с территорией другого: выходишь в сад, где расцветают яблони и груши, а дикий виноград струящимися изумрудами отгораживает ярко-оранжевый забор от улицы, а оттуда – радио «Дача», подъёмный кран, человек в каске, похожий на бегемота-прораба из «Ну, погоди» говорит по мобильному, стоя на краю крыши. Другие новые ощущения: стройка глушит Уфимку и, когда радио замолкает, становится тише. А окна паркинга, когда ближе к вечеру солнце, обойдя нашу резиденцию, привычно заходит с тылов, возвращают его {солнце} в палисадник по второму разу, бликуя. Неожиданный и непредусмотренный никем эффект, мгновенно отражающийся на ускоренном росте растений. post comment

Быть по моему вели! [29 May 2013|09:12am] Сирень распустилась, все виды сразу, синхронно – у ворот лиловая, махровая, с дюжиной лепестков вместо четырех классических в бутоне; на срединном газоне возле оранжевого забора – белая, отбеленная, пока что сливающаяся с цветущими яблонями (которые, увы, уже роняют лепестки, но пока ещё не запах!); в углу у забора Собачницы – самая наша любимая, традиционная – графически изломанная, готически строгая. Подошли к ней, ароматной, свежевыкрашенной и завитой, с мамой, которая сказала со вздохом: «В прошлом году искала-искала пять лепестков, да так и не нашла. Ой, Дима, смотри, вот же, вот же, пять лепестков!» post comment

Розовое на белом [27 May 2013|11:08pm] Сегодняшняя жара (+29) полностью (!), до полного бесчувствия (припекает, но не жалит, скользит по коже касательно, не вызывая запаха) нейтрализована особенно порывистым ветром. Он, постоянно обещая дождь, так ничего не учудил и не отчебучил, за исключением, разве что, включения "на полную громкость" режима «море за горизонтом». Теперь это пегое, цвета тёплого асфальта, мятое море, подвешено на цыпочках выше среднестатистического человечества. И вот там, возле крон, уже очищенное от водной толщи-кожуры, оно хлопочет свежевыстиранными простынями. По воле волн которых плывут белые, лишь слегка тронутые розовым разладом раскрасом, цветочные лепестки фруктовых кустов и не менее фруктовых деревьев. Простодырых яблонь, расставивших ноги на ширине плеч. Нервных, гибких, прямо-таки до нервного упадка, графинь-вишен. Душевных, и, оттого, низкорослых груш-оленеводов. Жаль, что страх и трепет этого пресного уральского моря резко сокращает пору цветения, едва ль не насильно запихивая шелка её в коробку мая. Коробка отвечает, выстреливая пучками свежей редиски. post comment

Цветы Казбека [25 May 2013|10:22pm] Небо сегодня весь день как бы отталкивалось от поселковых крыш, немело в синюшной высоте, то включая, то выключая режим «взлётной полосы» (это когда мимо ветер радужными пузырями летит, обнажая земную покатость в стиле Дейнеки – с обязательными флагштоками где-нибудь на периферии панорамы; с алыми полотнищами, вьющимися точно стриптизёрши вокруг шеста) с ощущениями огромности мира. С утра по комнате летала муха-бомбовоз, а к вечеру синь загустела до уровня багрового подтёка, хотя московская гроза, по всей видимости, пронеслась выше и мимо. На нас прокапало относительно спокойным, как на хлопковой простыне, узором. Хотя даль после этого не разошлась; значит, будем ждать продолжения. ( наши разговорчики ) post comment

Воздушный фронт [23 May 2013|04:58pm] Фронт - это и движение и схема, карта-схема, изображающая передвижение сил. Я лежу у открытого окна, за которым проносится перламутровый ветер, нашпигованный резкими звуками, точно молодым чесноком. Словно бы мимо дома ехал поезд, а я в окне был бы тем самым пейзажем, который видит пассажир через запыленное стекло. Не то, не так: этот поздний майский озон, все еще не разделавшийся с зимой, не снявший с себя зимних портков и оберток, воспринимается как стабильная в своих параметрах масса, которую можно не только осязать, но и тупо пощупать. Предмет, знакомый с детства своими простуженными, ревматическими краями. По крайней мере, запах этот, вмещающий подробности округи, окликает недоформулированные воспоминания, что не имеют ни цвета, ни запаха, один только свет и полустертые физические характеристики: помню, выходя за ворота, пупырчатую прохладу минеральной воды, шибавшей в ноздри. Помню шерстяную буденовку, натянутую на лоб. Помню свой взгляд в небо, поверх деревьев, которых давно нет. И отсутствие альтернатив тоже помню: дорога-то из поселка одна: из тонкого, неровного асфальта, похожего на несъедобную начинку. Posted via LiveJournal app for iPhone. post comment

navigation [ viewing | most recent entries ] [ go | earlier ]