Физиология майских
Майские праздники кажутся мне оврагом, в котором самозарождается лето. Десять дней, душа отпущенная от всевозможных социальных надоб, скитается внутри собственной синдроматики: всё, что очищено от регулярности и ритуала, связанного с общественными нагрузками, не расчислено, и, видимо, поэтому, кажется бездонным. Морем разливанным, внезапно открывшимся внутри временного ландшафта.

Майские для меня всегда рифмуются с январскими – такими же точно каникулами сердца, из-за чего первая половина года оказывается меньше второй едва ли не на целый месяц. Сбой ритма или же синкопа, выбивающая тебя из привычной размеренности, съёживает два сезона кряду. Для меня первая половина года как бы припадает на одну ногу, похрамывая.

Вторая половина «добирает» темпоритма за счёт постоянного ускорения: лето, раскочегарив скорости на всем ходу врывается в осень, медленно остужающую разгорячённое дыхание. А там и до зимы, не имеющей чёткой первой границы, недалеко.





Хотелось бы, конечно, сказать, что именно в майские происходит переход от количества в качество, зима окончательно истончается, «уступая место широкому теплому фронту». Однако, всё это возникает ещё в апреле, который зачастую прикидывается русским маем, впитывающим все наши надежды на скорейшее потепление.

Просто в отличие от механизированного апреля, в котором нет места для роздыха, майские праздники, с их внутренней бессистемной оппозицией опустошенностью и лёгкой ленцой (можно дольше остаться в кровати, валяться до усталости валяться) «актуализируют высказывание». То есть, пришпоривают внимание, помогая оглядеться вокруг.

Совсем как в путешествии, богатом на события и впечатления только из-за того, что ты выбит из колеи привычки и заново создаёшь ритм внутри вынужденной (?) остановки. Любое поездка, вне зависимости от жирности окоёма, работает как витаминная бомба только потому, что воспринимательная машинка, выбитая из пазов, «фотографирует» всё подряд, в поисках новых систем и оснований.

В эти майские в Москве был снег и расцветала черемуха. Шли дожди, как бы высвобождая дополнительные территории. Умытое Усиевича блестело тротуарами как концертный рояль, отражая свежую зелень и хорошо темперированный клавир небесного воинства.

За время моей жизни на Соколе деревья, кучкующиеся под окнами, подросли до такой степени, что теперь заглядывают в окна моего этажа. В прямом эфире, в режиме реального времени я теперь наблюдаю развитие зелени на ветках: сейчас она молодая, сочная, борзая, лишённая усталости, спеси и пыли.

В комнатах из-за этого стало темней и прохладнее. Пока шли дожди, включал кондиционер на обогрев, из-за чего, в конечном счёте, и простыл (или это, всё же, аллергия на цветение?), так как того, что должно случиться, нам не избежать. Как бы ты не крутился, уж на сковороде.