Утреннее
Ратуша была уже 300 лет, как заброшена – там жили совы. Все попытки городского управления извести надоедливых птиц ни к чему не приводили. Сколько бы тонн совиного яда не заказывали сменявшие друг друга мэры, сколько не устанавливали соволовок, не приглашали соволовов с мировыми именами – гадкие птицы упорно плодились и не желали покидать насиженных мест. Дошло до того, что предпоследний мэр рехнулся, пытаясь изобрести средство против сов. Ему казалось, что нашел оптимальное решение, решив напустить на сов ласточек. Поскольку ласточка – птица дневная, рассуждал мэр, логично предположить, что она должна противостоять сове, как птице ночной. Кончилось тем, что за поимку ласточек было объявлено вознаграждение. Граждане с энтузиазмом ловили ласточек и приносили их в городское управление. Мэр был так увлечен своим проектом, что легко платил полновесным золотом даже тогда, когда вместо ласточек ему приносили самых обычных удодов, а иногда и снегирей. Кончилось тем, что теплым летним днем, непременно в среду (на что у мэра был особый расчет), сотни ласточек были освобождены в здании ратуши и ринулись летать по коридорам. Мэр ожидал, что между ласточками и совами закипит непримиримая битва, но ошибся в расчетах. Суматошно поскитавшись по незнакомому помещению, ласточки расселись по подоконникам. Затем Старшая Сова осторожно перелетела на подоконник к небольшой кампании Внушавших Доверие Ласточек. Ласточки пискнули, Сова угукнула. Спустя мгновение сотни ласточек и сов вылетели через дымоход из здания ратуши. Толпа на площади приветствовала их радостными криками. Однако гадкие птицы, вместо того, чтобы не на жизнь а на смерть сцепиться в небе над городом, на что был весь расчет, неожиданно гурьбой ринулись вниз и нагадили мэру на шляпу. После чего ласточки, под восторженный свист городских мальчишек, выстроились в клин и полетели на юг. Больше их в городе не видели. Что касается сов, то они вернулись в ратушу. Оскорбленный в лучших чувствах мэр подал в отставку. Как говорят, он сошел с ума, и вообразив себя ласточкой, целыми днями чертил планы полёта на юг. Впрочем, об этих планах мы расскажем в другой раз. Что же касается сов, то между ними и жителями города наступило хрупкое равновесие.