Мы поняли: писатели не люди. Отныне слово «писатель» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «писатель» разряжает ружьё. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного писателя, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя писателя убьёт твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьёшь писателя, писатель убьёт тебя. Он возьмёт твоих и будет мучить их в своем окаянном книжном магазине. Если ты не можешь убить писателя пулей, убей писателя штыком. Если на твоём компьютере ничего не качается, если ты ждёшь новых торрентов, убей писателя до начала следующей закачки. Если ты оставишь писателя жить, писатель настучит на либрусек и закроет рутрекер. Если ты убил одного писателя, убей другого — нет для нас ничего веселее писательских трупов. Не считай дней. Не считай вёрст. Считай одно: убитых тобою писателей. Убей писателя! — это просит пир с твоей раздачи. Убей писателя! — это молит тебя студент, скачавший учебник. Убей писателя! — это кричит родной интернет. Не промахнись. Не пропусти. Убей!

Недавно коллега по работе наклоняется и тихо шёпотом говорит: "А ты в курсе, что X - писатель?".

Я тут и охуел. Пиздец. Я ведь и не догадывался совершенно. Не, ну натурально: со стороны посмотришь - вроде обычный чувак. Ну да, походка немного вразвалку, одежду носит Jack Wolfskin, обувь Exustar. Но в целом - никаких признаков. Даже мысли такой не было. Обычный совершенно чувак. На улице встретишь - от нормальных людей не отличить.

Не, я в принципе ко всем одинаково нормально отношусь. Мне всё равно, какие у кого наклонности. Пусть хоть в жопу ебутся, хоть говно едят - по барабану. Но к писателям никакой толерантности быть не должно, таково моё непоколебимое мнение. Ничего с собой тут не могу поделать. Не могу поддерживать вырождение нации. Чем больше писателей, тем меньше шансы благополучной смены поколений. Они угрожают нашей спокойной размеренной старости. Писатели - это угроза всему живому. Это погибель. Они - инфекция. Зараза. Болезнь.

До сих пор хожу в шоке. В понедельник надо идти на работу - даже не знаю, как мне теперь себя с этим извратом вести. Боюсь не сдержусь, схвачу его за волосы и ебану башкой об угол.

А хули, тут всё ясно: либо они, либо мы.

Я привыкла к этому и для меня это естественно. Мой покойный отец также был писателем. Я привыкла к виду черновиков и разлитых чернильниц, а также, конечно, книжек. Сейчас у меня в шкафу есть — Коэльо, Пелевин, Акунин, в туалете лежат томики поэзии серебряного века. Я привыкла читать рассказы и повести моего супруга сотоварищи после выхода новой книги.
Вчера ко мне пришла подруга. Она сказала, что ни за что на свете не вышла бы замуж за писателя, ведь людей, вроде как, жалко. Конечно, меня её подход удивил.
Уважаемые дамы! Могли бы вы выйти замуж за писателя? Вообще — имеет ли для вас значение это извращение вашего мужчины?
Уважаемые мужчины! Есль ли среди Вас писатели? Если да, то как ваши дамы относятся к вашему хобби?
Спасибо!

Когда писатели пришли за рапидшарой, мне было все равно, я не качаю оттуда. Когда писатели пришли за what.cd, мне было все равно, у меня нет там аккаунта . Когда писатели пришли за вафлями, я не протестовал, ведь я не особо слушаю музыку. Когда писатели пришли за либрусеком, я молчал, я ведь не умею скачивать оттуда PDF. А когда писатели пришли за рутрекером, то некому было больше протестовать.

Говорят, невозможно забыть свою первую женщину и своего первого писателя.

И это так.

У меня это произошло осенью. С друзьями мы сидели в клубе "Golden Dolls", болтали, пили абсент, смотрели стрип-шоу, когда ко мне подошел Виктор и сказал:

- Пора, мой друг.

Я сразу понял, что он имеет в виду - все-таки готовился все лето - но переспросил на всякий случай:

- Пора - что?

- Пора валить писателя! - засмеялся Виктор.

Мы пошли на улицу, на парковку, где стоял "джип" Виктора. Он открыл заднюю дверь, и я увидел разложенное оружие - пистолеты, снайперскую винтовку, разнообразные карабины, дробовики, автоматы - целый аресенал.

В нашем тире я учился стрелять из всех видов оружия, даже из тех, которых тут не было, но сейчас - от неожиданности - не знал, что выбрать. Виктор заметил мою нерешительность.

- Из автомата валить писателя неинтересно, - сказал он. - Разве что из "узи", но тут надо уметь разрезать его пополам, тогда прикольно. А так просто решето получается - некайфовое. Из пистолета - тоже требуется навык, чтобы засадить писателю пулю между глаз. Снайперская винтовка - для девчонок. А вот карабин большого калибра - самый то. Да еще пуля с тупым наконечником. Если засадить писателю в голову, она разлетается на кусочки, как арбуз, а если в грудь - он смешно так подпрыгивает и отлетает. Так что советую - карабин.

Я послушался совета Виктора - все-таки он уложил уже с десяток писателей, одного даже из арбалета. Поэтому взял карабин и мы поехали на окраину. За руль джипа, конечно, сел я.

Писатели ездят на метро, маршрутках и дешевых машинах-развалюхах. Поэтому и ловить их надо в соответствующих местах. Я выбрал метро. Время было позднее, писатели уже вернулись с работы, попадались в основном неэстетичное старичье, стайки негламурной молодежи с банками пива в руках, противные тетки. Я уже думал ехать к район хрущевок, где писателя можно найти, когда он выносит мусор, но тут повезло. Из метро вышел одинокий писатель. То, что это он, я понял сразу - средних лет, одетый в какое-то потертую куртку китайского или турецкого производства - буэээ! - стоптанные ботинки, какая-то кожаная кепка на голове. С портфелем в руке. Да, да, с портфелем!

Он прошел мимо ларьков, свернул за угол дома, и пошел через площадку в сторону большого длинного дома, в котором писатели живут как в муравейнике в том, что они называют квартирами. И еще они называют эти дома домами-кораблями. Гы!

Так как я заранее покатался вокруг этой станции метро, я знал, что надо делать. С места врубил на полную, выскочил на площадку между домом и писателем , ударил по тормозам прямо на протоптанной писателями тропинке и одновременно развернул машину на 180 градусов, так, что моя дверь оказалась как раз напротив него. Писатель замер, не понимая что происходит. А я уже взял зажатый между коленями карабин, передернул затвор, открыл дверь "джипа" и выскочил из машины. Все это заняло у меня от силы две-три секунды. Писатель ошалело смотрел на меня и тут я к своей радости увидел на нем очки. Во повезло-то, успел подумать я. И всадил ему пулю в грудь. Писатель взмахнул руками, портфель упал в сторону, а сам он улетел метра на два или три от меня - вот что значит большой калибр! - и лишь его кепка плавно спланировала на то место, где он только что стоял.

С другой стороны "джипа" вышел Виктор, неторопливо подошел к лежащему в грязи писателю.

- Точно, с одной пули, молодчина!

Он вернулся к машине, протянул мне фляжку с коньяком. Было прохладно, коньяк пришелся очень даже. А сам Виктор стал обзванивать всех, кого надо. Сначала прилетела съемочная группа "НТВ", довольно симпатичная девушка-журналист расспросила меня, какие чувства я испытываю после того, как убил своего первого писателя. Я от волнения плел что-то невнятное - потом, когда смотрел в наших новостях по кабельному, было даже немного стрёмно, но мама сказал, что я выглядел очень мужественно с карабином в руках. Потом приехали менты, Виктор дал им по 100 баксов, а старшему пятьсот, и они принялись заниматься формальностями. Уже после того, как труповозка увезла тело писателя, ко мне подошел старший, кажется, капитан, отдал честь и сообщил, что писателя звали Алесеев, и до того, как стать писателем, он работал на заводе(!) инженером(!!). Даже Виктор позавидовал мне - такого кристально чистого писателя не всегда удается завалить.

Тут принялся разрываться мой телефон. Позвонил отец, поздравил меня с первым, сказал, что завтра меня ждет сюрприз. Сюрпризом, кстати, оказался новенький "бентли". Потом начали звонить друзья - сообщение о том, что я завалил писателя, да еще такого, быстро разлетелась по смс-кам по всем нашим.

Когда мы вернулись в клуб, там началось просто ликование. Знакомые и незнакомые бизнесмены, политики, депутаты, сенаторы, журналисты, писатели, визажисты, музыканты и певцы подходили ко мне, жали руку, целовали, оставляли свои визитки. Позвонил лучший друг отца, который тогда работал вице-премьером по социальным вопросам и сказал, что он гордится, что у его друга вырос такой замечательный сын.

Как и положено - от писателя ведь остались какие-то дети - я прямо в ночном клубе по коммуникатороу заказал и оплатил в on-line магазине игровую приставку Sony playstation-3 и его жене навороченный кухонный комбайн - мы же не фашисты! - и тут же оправил все это им по DHL на адрес, который мне оставили менты.

Праздновать дальше мы потом поехали в наш поселок на Рублевке и вот там ко мне подошла наша соседка, отдыхавшая у родителей после учебы в Гарварде. Я давно на нее положил глаз, но до этого дня она казалась мне Снежной Королевой. А тут подошла сама и прошептала на ухо: "Я хочу тебя".

И потом, уже под утро, у меня был с ней такой секс, какого никогда еще не было в моей жизни. Все-таки не зря говорят, что когда уложишь писателя - потом такая эрекция, как после травы или кокса. А уж тем более - после первого писателя.

Кстати, прямая трансляция у tiphareth:

http://lj.rossia.org/users/tiphareth/tag/anticopyright