| 2:58a |
Ольшанский пишет:
Самое печальное, что я начал чувствовать с годами - то, что "близость" по природе своей вообще глубоко антисексуальна.
Любовь - антисексуальна. Даже "знание" другого человека - уже отвращает.
Не хочется спать с "человеком". "Человека" можно любить, с ним можно дружить, его можно и нужно "понимать", "жалеть", "входить в положение".
Но секс - секс отчего-то требует абсолютной безличности, чужеродности, анонимности, что ли. Превращения себя и того, другого - в кусок природы, кусок биологии, животное, активную вещь, если угодно.
Помните, как у Бродского? "Моя шведская вещь". Да, именно так.
Поэтому по-настоящему прекрасен секс только с кем-то вообще незнакомым. Или, как вариант - с кем-нибудь очень глупым, неинтересным, не заслуживающим иного внимания, кроме физического.
А как только всерьез познакомишься, узнаешь, посочувствуешь, подружишься, полюбишь - все, туши свет, никакого секса уже не получится.
Потому что все время как бы "оглядываешься" на то, что происходит вне постели, и эта оглядка - губительна для биологии.
"Человеческое, слишком человеческое" отбрасывает на постель свою черную тень и все портит.
Ясно, что это в чистом виде извращение - неспособность хотеть то, что любишь, любить то, что хочешь. Или разговаривать - или трахать.
Как оно называется? Пока что никак, по-моему.
Но от того не перестает быть реальностью. |