| |
[Apr. 15th, 2007|01:05 am] |
Заглянулъ въ топъ-тридцатку Яндекса — почти все о гласныхъ и безгласныхъ. LJ начинаетъ разочаровывать. |
|
|
| |
[Apr. 15th, 2007|01:05 am] |
|
Заглянулъ въ топъ-тридцатку Яндекса — почти все о гласныхъ и безгласныхъ. LJ начинаетъ разочаровывать. |
|
|
| |
[Apr. 15th, 2007|03:38 pm] |
Рыцарь Торвальдъ здѣсь предлагаетъ обсудить проблему чтенiя какъ наркотика. Мнѣ хотѣлось бы отбросить послѣднее, поскольку «наркотически» я уже ничего не читаю — если и читалъ, то стихи въ юности, но, кажется, характеръ процесса все равно не описывался даннымъ понятiемъ.
Особенность моя личная заключается въ томъ, что я — знакомясь съ произведенiями того жанра, который нынѣ невозможенъ, а именно эпическаго, и переводя «исторiю римской литературы» М. фонъ Альбрехта — усвоилъ себѣ литературныя представленiя и пристрастiя, окончательно уничтоженныя въ эпоху романтизма. Романъ для меня — маргинально-развлекательный жанръ, и Тургеневъ съ Толстымъ раздражаютъ нежеланiемъ считаться съ этимъ фактомъ. Какъ разъ законны (но не интересны) для меня всякiя Маринины съ Донцовыми — онѣ сидятъ на томъ мѣстѣ, на коемъ имъ положено.
Соотвѣтственно «изящную словесность» болѣе-менѣе современнаго разлива мнѣ читать трудно. Все это кажется «неправильнымъ», ненужнымъ. Я предпочитаю книги по исторiи, изящно написанныя, художественнымъ произведенiямъ въ прозѣ; но, поскольку ученые и философы въ основномъ забыли о своемъ долгѣ, то и ихъ читать не всегда прiятно. Потому приходится заниматься старой поэзiей. |
|
|
| |
[Apr. 15th, 2007|03:39 pm] |
Рыцарь Торвальдъ здѣсь предлагаетъ обсудить проблему чтенiя какъ наркотика. Мнѣ хотѣлось бы отбросить послѣднее, поскольку «наркотически» я уже ничего не читаю — если и читалъ, то стихи въ юности, но, кажется, характеръ процесса все равно не описывался даннымъ понятiемъ.
Особенность моя личная заключается въ томъ, что я — знакомясь съ произведенiями того жанра, который нынѣ невозможенъ, а именно эпическаго, и переводя «исторiю римской литературы» М. фонъ Альбрехта — усвоилъ себѣ литературныя представленiя и пристрастiя, окончательно уничтоженныя въ эпоху романтизма. Романъ для меня — маргинально-развлекательный жанръ, и Тургеневъ съ Толстымъ раздражаютъ нежеланiемъ считаться съ этимъ фактомъ. Какъ разъ законны (но не интересны) для меня всякiя Маринины съ Донцовыми — онѣ сидятъ на томъ мѣстѣ, на коемъ имъ положено.
Соотвѣтственно «изящную словесность» болѣе-менѣе современнаго разлива мнѣ читать трудно. Все это кажется «неправильнымъ», ненужнымъ. Я предпочитаю книги по исторiи, изящно написанныя, художественнымъ произведенiямъ въ прозѣ; но, поскольку ученые и философы въ основномъ забыли о своемъ долгѣ, то и ихъ читать не всегда прiятно. Потому приходится заниматься старой поэзiей. |
|
|