Мне уже приходилось цитировать блокадный дневник ленинградского профсоюзного функционера Н.А.Рибковского.

«"С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны, или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. Качество обедов в столовой Смольного значительно лучше, чем в столовых в которых мне приходилось в период безделия и ожидания обедать" (9 декабря 1941 г.)»

Каждый день люди гибли от голода в блокадном Ленинграде тысячами. А для коммунистической номенклатуры функционировали санатории:

«Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, вкусное, высококачественное, вкусное. Каждый день мясное - баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное - лещь, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину».

«Отдых здесь великолепный - во всех отношениях. Война почти не чувствуется. О ней напоминает лишь далекое громыхание орудий, хотя от фронта всего несколько десятков километров.

Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти. Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет».

У одного простодушного апологета советчины ещё теплилась надежда, что это всё гнусные антисоветские фальсификации и клевета классовых врагов. Он обратился за разъяснением к авторитетным товарищам.

«– проясните пож-ста момент, отраженный в этом треде, а именно найденные дневники Н.А.Рибковского.

– Это известные дневники. Тот факт, что партийно-советское руководство получало улучшенное питание, давно известен и никем не оспаривается. Судя по тексту, прибавили Рибковскому не так и много. Просто с грани вымирания перевели его на грань недоедания. Ваши доводы вполне справедливы, но тратить время на пионерку смысла нет.
Касательно икры, она в те годы не имела такого культового статуса как теперь».

«– Икру в те годы считали высококалорийным продуктом длительного хранения, непривычным для обычных советских граждан. Т.е. в магазинах бочки с икрой и пирамиды из банок с крабами - не берут»

Как видите, и до сих пор советский коммунист способен мазать на бутерброд икру и брезгливо внушать умирающему от голода: Товарищ, не делайте из еды буржуазного культа!

«В декабре 1941 г. ситуация резко ухудшилась.

Смертность от голода стала массовой. Стала обычной скоропостижная смерть прохожих на улицах — люди шли куда-то по своим делам, падали и мгновенно умирали».

«… Январь и начало февраля 1942 г. стали самыми страшными, критическими месяцами блокады. Первую половину января всё неработающее население города никаких продуктов по карточкам вообще не получало».

И в это время элитные коммунисты потребляли непривычную для гастрономически отсталого населения икру. Вынужденно, чтоб продукт не пропадал зря. И пирожки, и балык, и портвейн. Как известно, советский народ кушал деликатесы в лице своих лучших представителей – номенклатурных коммунистов.

А то некоторые никак не могут взять в толк, откуда столько лютой дикости в постсоветском коммунистическом «капитализме». Оттуда, конечно, из советского «социализма».