= Кстати, в 1918 году обвинение русского человека в «патриотизме» для коммунистов было равнозначно обвинению в контрреволюции. Чекисты расстреливали с формулировкой «за патриотизм».

Архив русской революции, т.т. 11-12 Екатеринослав 1917-22 г.г. З.Ю. Арбатов.(20-й год)
«И вдруг как громом ударило всех воззвание к русским людям, русскому народу и русскому офицерству о вступлении в ряды красной армии на борьбу с поляками, подписанное Брусиловым, Клембовским, Гутором и Зайончковским…Мне вспомнился генерал Гутор, когда он, как председатель Одесского Военно-окружного Полевого суда, часто наезжал к нам с сессией суда и ликвидировал остатки революционных брожений 1907 года. Что ни дело, то смертная казнь через повешение, и вдруг этот старый царский вешатель, заодно с большевиками, призывает русский народ к защите советской власти… Или Брусилов! Нет! Неправда! Очередной большевистский обман! Но скоро пришлось убедиться в том, что Гутор, это тот самый царский вешатель, и что Брусилов – это тот самый наш родной … русский… народный герой Львова и Перемышля… И непримиримые стали падать духом. Насколько это воззваниие произвело на непримиримых страшное и подавляющее впечатление – в такой же противоположной мере сильно это подействовало на колеблющиеся массы, и сам Зиновьев на митинге в Харькове открыто сознался, что Кремль поражен тем патриотическим подъемом, который вызвало воззвание русских генералов. «Мы, говорил, он, никогда не думали, что Россия имеет столько патриотов, ибо в первый же день появления воззвания на улицах Москвы в Военный Комиссариат являлись тысячи офицеров, ранее от службы в Красной армии уклонявшихся, и десятки тысяч интеллигентов»