Интересно, за какие шиши этот товарищь жил в сша. Видимо получал роялти за такие стихи -

....Закажи "Клико" да погладь брюшко: "Хорошо сидим, хорошо!" 

В ЦРУ - скоты, в ФБР - скоты и в госдепе - скоты, но зато гениален я, гениален ты ..

Или

Я собрался в особый музей. Я качаюсь па мотоботе. Еду в гости к мадам Свободе, а вернее, к мадмуазель. 

Лик Свободы бросает в озноб гипнотическим взглядом приманным. Кто же статую в жёны возьмет, если пули в её приданом? 

Обозначивая желваки, за Свободу шагают на приступ, но не знают её женихи, что в бою умирают за призрак. 

Лик Свободы - предательский лик. Чья-то кровь - не её забота. Шапки в воздух - свобода на миг, а коснутся земли - несвобода. 

Клич Свободы - смертельный манок. На её голове обагренно не лавровый - змеиный венок, как у страшной Медузы Горгоны. 

Мотобот, зареви, тормозя! Монументы, как истуканы: это, глянув Свободе г глаза, превращаются люди в камни. 

О, Свобода, - с твоей высоты, где когда-то, живая, витала, в жизнь взглянула, как в зеркало, ты и от ужаса статуей стала. 

Под кожей статуи Свободы прут обалдело. Так не в музеи, не в соборы, а в тело, в тело. Здесь бы - не потом истекая, а тихо, свято, но прут лабазник из Техаса и техасята. Дельцы, туристы, шлюхи, клерки, священник щуплый. Их лица липки. Пальцы клейки. Все - щупать, щупать! Свобода-мать, как нагловато, подприодеты, обратно в чрево головами влезают дети! Вот по Пророкову - из глаза слеза дубинки... А на подошвах столько грязи, сквозь грязь - кровинки... Эй, прежде чем в Свободу влазить, долой ботинки! О человечество, откройся, скажи на милость, зачем ты в подлостях и крови так издерьмилось? Где честный ключ, а не отмычки к святому входу? Вы недостойны, не отмывшись, войти в Свободу. То юбки длинные, то мини, но как фатально нет ни секунды, чтобы в мире не клеветали! То просто дротики, то мины... Прогресс? Едва ли! Нет ни секунды, чтобы в мире не убивали! Взлетают лифты внутрь Свободы. Вверх массы рвутся, а дальше - ходы-переходы, винт мясорубки. И лестница всё уже, уже. Сопят, пихают. Свобода милая снаружи, внутри - пугает. И люди прут самодовольно, как в чреве рынка, по телу тёплому Линкольна, по телу Кинга. Вот старший Кеннеди, вот младший, и в гвалте, гаме толпа в толкучке стадной, мрачной по ним - ногами. Ты стонешь, генерал свободы, наивный Вилья! И по тебе прошли с любовью - и раздавили. И всюду - трупы, трупы, трупы... И нет набата, а люди тупо, тупо, тупо наверх куда-то. Прут бакалейщики и сводни, скопцы, мещане по тем, о ком гремит сегодня набат молчанья. Здесь давят стены, давят своды и чьи-то локти. 
Под кожей статуи Свободы нет лёгких! Какой мясник святым-святое кромсал усердно? 
Под кожей статуи Свободы нет сердца! Она подвешена кроваво - глаза навыкат! - как выпотрошенная корова - лишь крюк невидим. А массы лезут, массы страждут... О, ложь святая! Я был внутри Свободы. Страшно. Она - пустая!