«Это абсолютно политическая история, связанная с ужасной мерзостью. Основана она на частной инициативе Гали Брежневой. Потому что я случайно узнал об их манипуляциях с героином и бриллиантами через свою молодую подругу - она была задействована в цепи этих drug traffiks. И по прямому указанию Брежнева меня должны были шлепнуть. Тот перепоручил дело Андропову, а тот - своему помощнику Бобкову. Но он был не дурак. Он решил меня не убивать физически, но медленно морить. Хотя некоторые покушения все же были, но какие-то вялые - видимо, правая рука не знала, что делает левая. Помните, тогда был бойкот американцев, связанный с Афганистаном, а я, наоборот, ходил каждую неделю в американское посольство смотреть новые американские кинофильмы. И однажды там какие-то наши квазипьянчужки вдруг ко мне прикололись, смотрю - пистолет достали и мне в лоб целят. Видимо, это агенты были какие-то - так что пришлось американским солдатикам меня защищать. Была еще пара эпизодов - делалось это тривиально и вульгарно, очень безвкусно, без всякой интриги. Вот когда я в Лондон от господина Бобкова удрал, это было симпатично». (…)

«В конце концов и в этом были задействованы большие политические силы, я добился выезда в Англию, тоже на записи. До этого Бобков года полтора-два меня проверял, и я ни разу не прокололся. Так что уехал я практически правой рукой Бобкова. В Англии я сразу записал пластинку и через своего бывшего продюсера сообщил мадам Тэтчер, чтобы она потревожила советские власти в связи с моей безопасностью. Мадам была очень довольна. И меня под крышей английской разведки Мi-5, той, откуда Джеймс Бонд, стали перевозить с места на место. Агенты там действительно все под номерами, например агент ХХХ или агент ZZ. В общем я вдруг пропал. В СССР в этот момент скончался господин Черненко, и пришел молодой, кипящий Михаил Сергеевич, которому Мэгги написала письмо открытым текстом, потому что у них уже тогда были хорошие личные отношения. Михаил Сергеевич немедленно отреагировал - и я стал первым свободным советским человеком с советским паспортом, где стояла безвременная виза по пересечению всех границ за подписью мадам Тэтчер и господина Горбачева».

«… были и гонки, и секретные встречи - совсем как в шпионском фильме. Англичане меня возили на черном "Ягуаре" с затемненными стеклами. Они сами были очень дискретны - иногда я сам их терял. Каждый день мы меняли отели, в основном это был север Англии. А я был всегда в темных очках, в бобровой шубе - совсем по Агате Кристи, но и холодно было все же. И в очередном отеле в reception дама спрашивает мой домашний адрес. Какой же у меня адрес - Никитский бульвар, что ли? И паспорта у меня не было, это был еще момент негоции. Я замялся, и это был мой самый большой прокол. Она тут же настучала в Скотланд-Ярд, что она, такая активная, словила, мол, террориста, и наш отель немедленно оцепили. Надо понимать, что Скотланд-Ярд - это обычные менты, а Мi-5 - суперкагэбэшники, и вражда у них та же, что и у нас. И вот мы сидим в оцепленном отеле, и мои Мi-5 ломаются от хохота: "Смотри, вон там господин с газеткой и там, и там - это тебя брать пришли!" Как в "Мастере и Маргарите"! Я говорю: "Чего делать-то?" Они говорят: "Ничего страшного". Оказалось, у них там был предусмотрен подземный ход, и мы - прыг в наш "Ягуар" с дымчатыми стеклами, а менты - при пустом отеле. Ну хохочем, "носы" показываем и едем в следующее место.

Периодически ко мне из Мi-5 приезжал господин ХХ или ZZZ с сеансом политинформации, рассказывал об отношениях между Англией и СССР. И однажды сказал, что у них сильное напряжение из-за меня, потому что есть подозрение, что я все это делаю не по своей воле. А печатали в газетах вовсю, что в моей истории задействованы психотропные средства. В общем, говорит, им нужна встреча и нам нужна встреча. Я отказывался раз пять: советских ни в каком виде видеть не хочу! Но однажды приехал мрачный господин в котелке опять же из Мi-5 и сказал, что английское правительство испытывает очень большой кризис. И в этот момент какая-то сволочь дала утечку информации. В очередном отеле я иду завтракать, кушать свой горячий маффин с кофейком, разворачиваю Тimes, а там - моя морда на первой полосе. Опять приезжает мрачный котелок и говорит: "Вот видите, если бы вы встретились с русскими, ничего бы не было. А теперь у английского правительства еще больший внутренний кризис". Ну я сдался, поехал к нашим на встречу».