Еврейская мама

возвращаясь к теме

Решил припомнить одну жизненную историю. Относится она к глубоко 90-м годам. Тогда я довольно плотно сотрудничал с одной оптово-розничной компанией, торгующей радиоэлектронной техникой. Там трудилось немало отставных военных, да и сам хозяин дела бывший полковник. У него имелись какие-то еврейские родственники, кажется, по линии жены. И вот директору розничной сети (десятка полтора магазинчиков по Москве) пришло распоряжение взять на работу еврейского мальчика.

Квелый 19-летний мальчик, тощий, нескладный, с дегенеративными чертами лица. Расистская карикатура на евреев да и только. Его назначили на должность помощником продавца в центральном магазине и забыли о нем. Прошло месяца три.

Мне довелось присутствовать при двух ключевых сценах этой истории. Первая выглядела так.

В директорском кабинете мы с замдиректора розничной сети обсуждали производственные вопросы. Вдруг дверь открылась и на пороге вполоборота, руки в боки, появилась еврейская женщина в самом расцвете сил. Она пристально посмотрела на меня, обернулась в приемную к секретарше и спросила: – Этот что ль?

Так нас посетила мама еврейского мальчика. Из деликатности я покинул кабинет, решил не присутствовать при беседе. Когда дама ушла, замдиректора пересказал мне содержание беседы с родительницей.

Мамаша рассказала, какой у неё замечательный талантливый мальчик. После школы его устроили работать к друзьям в парфюмерный магазин. – Но разве это работа для мужчины? – Да и магазин разорился. Так он попал к вам. Он такой старательный, ему нравится работать с техникой, по вечерам даже стал читать школьный учебник физики…

Сам замдиректора бывший военный, как раз отвечал за работу с кадрами. Он вспомнил всё, чему его учили в армии насчет воспитания личного состава, и квалифицированно провел воспитательную беседу. Остался очень доволен собой. Единственно о чем жалел: - Забыл сказать, зря её сын не пошел служить в армию, это хорошая школа жизни.

– О, господи! – подумал я тогда, и меня посетили неясные предчувствия, что хорошо это не кончится.

Директор розничной сети смотрел на домогательства еврейской мамы куда менее терпеливо. От мальчика вреда не было, но и особой пользы не предвиделось. А мама продолжала названивать, грубо намекая, что её мальчик заслуживает служебного повышения. Последовали оргвыводы: мальчика отправили в дальний магазин на окраине Москвы. Тамошнему управляющему, мужику тёртому, было предложено взять маму на себя. Однако, как будет видно из дальнейшего, конфликт лишь обострился и перешел в открытую фазу. Проходит неделя или две.

Вторая сцена случилась в тех же декорациях. Мы с диктором у него в кабинете беседуем о делах. Дверь распахивается, на пороге стоит сам мальчик, глаза горят. Волнуясь, он бросает директору: – Мама пошла к (называется имя главу всей компании). – И с истерической злобой, переходя на визг: – Ещё посмотрим, кто тут остается работать!!! – С этими словами мальчик опрометью бросился вон из кабинета.

Директор, тоже бывший военный лет 35, вскакивает и бросается вслед догнать обнаглевшего мерзавца и навесить ему пару оплеух. Я его едва успеваю ухватить за рукав: – С ума сошел! – Он остывает (а то бы сгоряча изувечил мальчика). Возвращается на место. – Козлы, – говорит с досадой, – босс уехал в командировку, его ещё два дня не будет.

Потом мне рассказали, что хозяину компании было доложено о вопиющей погромной выходке директора розничной сети. Но он не пожелал из-за склочных еврейских родственников, довольно дальних к тому же, баламутить свой бизнес и ссориться с ключевыми сотрудниками.

И что любопытно, обо мне тоже было сообщено как о пособнике озверелого погромщика. Дескать, не препятствовал, значит, пособничал.

На этом дело для меня не кончилось. Еврейская семья вступила в переговоры, выручить трудовую книжку мальчика. Меня попросили уладить вопрос. От другой стороны посредником выступал, как он представлялся, доктор Петров. Видимо, друг еврейской семьи. Хотя может быть, что у семьи имелся семейный доктор, они в нем явно нуждались. Мне была дана инструкция: – Чтоб *** *** *** и духу его, и как можно быстрее! – Мы с доктором Петровым быстро уладили проблему, обменялись бумагами, и на этом всё и кончилось.

Помнится, тогда я подумал, что старшее поколение, советское, все-таки опасалось прямо в лицо гоям говорить, как оно их презирает и ненавидит. Молодые евреи лишены этого тоталитарного страха. Нас всех ожидает интересное будущее.

P.S. Еврейские мамы разрушили счастье Ксюши.

«запретили Шустеровичу жениться на столь ветреной и легкомысленной девушке».

по наводке