Вадим Захаров: «Детская глупость справится с государственной безопасностью!»
Глупый пастор как фигура понимания



Великий Пастор Зонд исчез с художественной сцены! В соборе Святого Петра в Риме было обнаружено священническое одеяние пастора Зонда. Оно лежало на деревянных лавках посреди собора. Сам же пастор бесследно исчез.



Итак, смотрим проект мэтра российского акционизма Вадима Захарова "Смешные и грустные приключения глупого пастора"

1. О том как Пастор умер, или как в Москве у него куры ум склевали
Россия, Станция Фабричная, 14 мая 1996 г.



В 1996 году я впервые примерил пасторскую рясу, хотя уже за четыре года до этого мной было создано Издательство Пастора Зонда. Это было связано с проектом, который я назвал «Смешные и грустные приключения Глупого пастора». Инициатива исходила от японского художника и куратора Кенджиро Окасаки, предоставившего мне невероятные возможности для реализации этого проекта. И черная фигура Пастора решительно двинулась в путь по странам и континентам, проявляя везде и всегда небывалую глупость.



За три месяца Глупый пастор побывал в Германии, Испании, России, Японии, оставляя на своем пути черные следы, как точки в конце предложения. Такова предыстория. Теперь, спустя почти десять лет, хочется понять, зачем мне – автору – понадобилось влезать в «шкуру» Глупого пастора. Что же все-таки лежало за безудержным смехом и безрассудством?



2. О том, как мальчик Дима шутил над Пастором в подводной лодке U-955
Германия, Лабое, 22 июня 1996 г.




...Основным стимулом надеть пасторскую рясу стала для меня идея «тотальной видимости». Что я имею в виду? Пастор как идеологическая фигура находится всегда в фокусе прожекторов наблюдения. Надев пасторскую рясу, я сразу стал видимым со всех сторон, и эта сверхвидимость, которой невозможно избежать, и стала основным, тогда еще не осознаваемым мотивом – «предстать перед миром» не прячась.



Так проходят по красной дорожке (сойдя с экранов) голливудские звезды под прицелом миллионов глаз. Но находиться в перекрестии внимания, не будучи звездой, опасно в силу того, что обман (художник под рясой Пастора) сразу обнаруживается. Единственный путь – прикинуться идиотом, дураком, простофилей, глупым, наконец. Глупый пастор – это идеальная фигура: мир позволяет ему постоянно находиться в поле видимости и одновременно проявляет к нему снисхождение.



Это фигура (проверил на своем опыте), с которой время и пространство вступают в некое игровое соглашение. Да, именно так. Это понимаешь, ле-
жа ночью на песке японского необитаемого острова, протыкая носом звездное небо, или встречая японского рокера на «могиле Христа» в деревне Шинго (провинция Аомори),
или хватая за бока полуобнаженного гиганта в 200 килограммов.



3. В поисках Рыцаря Печального Образа
Испания: Севилья, Мадрид, Толедо, Эль Табосо, Кампо-де-Криптана
9-14 июля 1996 г.



Но в отличиe от голливудских звезд, где «тотальная видимость» оборачивается кошмаром слежки папарацци и отсутствием одиночества, черная фигура Глупого пастора – звезда одиночества. Все ее видят, но оставляют в покое, потому что это новый тип медиальной звезды.



Фигура в черном, слоняющаяся в пространстве и времени (и такое тоже было), играет партию с самой реальностью (а что есть реальность, как не ветряная мельница?) и в зрителях не нуждается. Звезда здесь оборачивается темным пятном, черной дырой (дырочкой), которая ничего, кроме смеха, вызвать не может.



4. Три видения Святого Отца на острове Комаемиджима
Япония
Ночь с 3 на 4 августа
(Пастор Зонд в маске Будды на необитаемом острове с тремя мальчиками и тремя девочками)



Но для затерявшегося в складках пасторской рясы художника это, поистине, опыт более чем звездный. Пасторская черная одежда является местом слияния нескольких плоскостей: человеческой и артистической, идеологической и религиозной, театрально-клоунской и детской. Это прекрасно видно на многих фотографиях: крошечная черная фигура Пастора – единственная точка схода реальности, куда устремляется всё, что определяет себя как понимание всего, а не частного.

5. Встреча с рокером на могиле Христа в деревне Шинго
5 августа 1996 г.



В этой черной точке реальность становится видимой самой себе. Пусть на секунду. Это всё равно как если бы вы вдруг увидели на ладони крошечную черную клетку (вашу собственную), смело шагающую к вашему сердцу. Поэтично? Безусловно. Даже чересчур. Но именно в этом «чересчур» и могла реализоваться роль Глупого пастора – поэтический фантазм, застрявший в пространстве и времени.

6. Теологические беседы
Япония, Токио
11 августа 1996 г.



Игры и приключения с реальностью не всегда безопасны. Чрезмерная видимость – гарант быстрого исчезновения. «Странствующий Глупый пастор» выжил лишь благодаря протекции, которую предоставляет культура. Роль культуры в этой игре сложно переоценить. Только на ее сцене и возможна эта игра. Культура окружает Пастора ореолом причастности ко всему известному игровому и одновременно удерживает черную фигурку от болезненного падения на игровую доску реальности неизвестного.



На этом балансе между «аплодисментами и одиночеством» и реализовались уже известные в культуре фигуры – «плачущий шут» и «наивный герой». Фигура же Глупого пастора расширяет типологию, создавая новый тип – «голливудский юродивый». И, думаю, эта фигура, как никакая другая, приближает к пониманию того, что есть культура сегодня.



В рамках этого проекта в 1996 году была осуществлена акция, где Пастор боролся с сумоистом и проиграл, и сделана ее видеозапись. Позже я сделал распечатку с видео и только тогда обнаружил деталь, о которой стоит рассказать подробнее. На заднем
плане, за двумя гигантскими фигурами борющихся сумоистов, стояла с фотоаппаратом девушка в белой кофточке. Девушка была мне знакома: она помогала в организации моего
проекта в Японии. Позже, когда я вернулся в Кёльн, мне сообщили, что она, видимо, утонула возле острова Окинавы спустя десять дней после акции.



Показывая работу Теологические беседы друзьям и знакомым, я всегда обращал их внимание на силуэт девушки, рассказывал ее историю. Со временем стал все чаще и больше говорить не о самой работе, а о маленьком силуэте с фотоаппаратом. И этот силуэт начал все активнее разрушать концепцию, вытесняя основной сюжет, иронию, смех. Сейчас происходит следующее: я не вижу переднего плана, его будто нет. Взгляд сразу устремляется к белому пятну, к хрупкой фигурке, к едва различимому объективу фотокамеры, направленному не на борющихся, а – как мне теперь кажется – прямо на меня. Девушка фотографирует меня всякий раз, как я смотрю на нее. Я уверен в этом. Возможно, это же происходит с каждым, кто ее замечает.



Но здесь присутствует и другой аспект: девушка-фотограф сама выбирает объект съемки. Зритель не может обнаружить крошечный силуэт, почувствовать глубину в банальном, пока девушка не увидит в зрителе объект понимания. И последнее. Две борющиеся фигуры существуют на линии горизонта нашего восприятия. Более того, эта вечная пара формирует наши представления о мире, рождает комментарии к нему, бесконечные ассоциации, утомительные ссылки и аналогии, приводящие зрителя и к библейскому сюжету борьбы Иакова с ангелом, и к пьяному монологу с самим собой. Куда бы ни повернул взгляд, он уже там – в фокусе их шутовства. Ну что ж, будем смеяться и веселиться. Надеюсь, что и хрупкая японская девушка Кажимото-сан улыбнется, «вечно делая» свои фотографии из глубины моих работ...

7. Крым – воспитание глупых
Тарханкут, Бахчисарай
Июль 1998 г.



Проект основан на рассмотрении... проблем типа: потеря идентификации в ситуации постурбанизма, тотальный контроль, манипуляция сознанием, прошлое и будущее, сводимое к жестким схемам настоящего и т. д. – следующими специфическими путями. Через реализацию детских фантазий, через детский смех, шутку, необычное, невероятное, подчас даже глупое. Через «детское глупое», разрывающее слишком несерьезное, надуманное «умное взрослое», то есть привычные правила, установленные схемы. Через утопию.



В итоге эта часть проекта просто сводится к более глубокому пониманию себя самого в рамках настоящего, прошлого, будущего. Рассмотрение на примере реализации детских фантазий, «детской глупости», механизма функционирования и взаимодействия таких «громадных, страшных, нечеловеческих» аппаратов как государственные и межгосударственные, ведомственные и межведомственные, таких систем как государственная безопасность и церковь, армия и организация развлечений, средства массовой информации и охрана окружающей среды.



В проекте детское желание, детская фантазия, детский каприз поставлены в центр колоссальной машины, называемой государственным устроением. Вопрос, как такой гигант или гиганты справятся с пустяком, шуткой, безобидной шалостью ребенка, предоставляя возможность «незадачливому Пастору» воплотить какую-либо детскую мечту – к примеру, посидеть на макушке Кёльнского собора или на вершине пирамиды Хеопса. Какие общественные механизмы должны быть задействованы для решения этого вопроса?



Заключение:
В конце прошлого года Вадим Захаров объявил что Пастор Зонд таинственным образом исчез. Осталось лишь его одеяние в Соборе Святого Петра в Риме. А это означает, что эта история завершена. Попрощаемся с любимым Пастором.

Персональный сайт великого художника: http://vadimzakharov.com/adventure_c.html