|
|
Пишет plucer (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} plucer)@ 2011-03-22 19:14:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Группа Война: «Мы не сосемся с копами, мы их пердолим нашим 65-метровым!»
Группа Война теперь вынуждена бороться не только с кровавым режимом, но и с провокаторами, которые устраивают акции, прикрываясь «военным» брендом. В начале марта бывший активист группы Петр Верзилов устроил флешмоб «Ментоподсос Розовыя Чмокэ» — девушки целовали милиционерш в метро. Эту акцию тут же Верзилов ложно приписал Войне — и это не единственный случай.
- Не так давно питерский художник Петр Белый рассказал СОЛИ, что группа Война стремительно ворвалась в российский арт-истеблишмент. А истеблишмент, по его мнению, настоящего художника губит. Вы себя ощущаете частью российского бомонда?
Олег Воротников: Хе-хе-хе! Да, особенно когда сидишь в камере в СИЗО с дедом Серегой, чувствуешь себя настоящим избранником судьбы.
- Но шумиха то была приличная. Не каждый российский художник может похвастаться таким вниманием к своему творчеству. Какое место в российском современном искусстве вы сами себе оставляете?
Алексей Плуцер-Сарно: Мы не “оставляем” себе места, мы его завоевываем. Но мы ничем не хвастаемся. Наше место заслужено только нашими акциями и больше ничем. Никаких интриг, никаких подмахиваний власти и арт-бизнесу. Мы не лезем в галереи, не дрочим выставок и срали на институциональную карьеру. Если кто-то нас ценит, то только за реальные наши работы.
- Ситуация вокруг Войны все же вызвала разные оценки в российском арт-сообществе. Некоторые высказались довольно критично. Анатолий Осмоловский - самый яркий пример. Как вы относитесь к его критике?
Олег Воротников: Это не критика. Это борьба за кормушки. Толян всегда кушал от имиджа левого радикала, которым он никогда не был. И тут вдруг по контрасту с Войной стало тошнотворно очевидно. что он никакой не левый, а очень даже правый и гламурный. Ведь он ездит на Селигер обниматься с Нашистами, делает заявы, что нынешняя власть - это супер, повизгивает. что МВД - его лучшие друзья и он с ними работает. Да он просто подмихивает власти, хочет денег и хорошей жизни и злится сам на себя за то, что полностью просрал свой имидж. Хочет грантов, хочет ментовской крыши, хочет дружбы с институциями. И старшно ссыт, что мы приблизимся к его вонючей кормушке. Да мы срали в нее.
- А в каком контексте работаете вы? Кто друзья группы Война, кто враги, кто соратники, а кто подражатели и последователи?
Алексей Плуцер-Сарно: Работаем в контексте боевых действий на арт-площадках всего мира. Соратники – ну, например, Бэнкси или Адольфыч. Друзья группы – Авдей Тер-Оганян, Олег Мавроматти, Таня Арзамасова, Андрей Монастырский, Вадим Захаров, всех не назовешь.
Олег Воротников: Последователей много, мы рады, что вызвали некоторое движение в среде активной молодежи. Но есть жалкие и неудачные подражания. Например, флешмоб «Ментоподсос Розовыя Чмокэ» - гламурная и сексистская попытка плагиатора, мошенника и провокатора Петра Верзилова и его подружек сделать пародию на нашу работу. Все эти любовные поцелуи с жуткими копами не имеет к группе Война никакого отношения. Это очередная провокация. Петр с позором был изгнан из группы Война полтора года назад за сдачу активистов группы ментам, постоянные кражи у активистов группы личных вещей и другие провокации.
Алексей Плуцер-Сарно: В частности Петр сдал копам Александра Володарского, который, отсидев 2 месяца в СИЗО, только что, не без помощи Верзилова, отправился отбывать годовой срок в колонию-поселение за акцию «Будь Ласка!». Тогда Петр с гордостью сообщил группе, что посадка Володарского будет шикарным пиаром для группы и предложил сплагиатить акцию, воспользовавшись арестом ее автора. После чего Воротников и Сокол с позором прогнали Верзилова из группы. Верзилов пытался сдать в милицию также и Воротникова с Сокол, но они смогли избежать задержания. Пока Воротников и Николаев сидели в тюрьме, провокатор публиковал от их имени призывы к покушению на первых лиц. Свое имя он не ставил, а подписывал призывы «группа Война», надеясь, что ребятам переквалифицируют статью на более серьезную.
- А что за странный конфликт, в чем идеологическое расхождение с бывшими активистами группы. И чем ныне занимаются эти ваши эпигоны?
Наталья Сокол: Эти провокаторы ведут тусовочную гламурную жизнь, занимаются плагиатом, раздают интервью от имени группы Война, называя себя какой-то бредовой несуществующей «юношеской фракцией», поскольку не участвовали ни в одной акции последних полутора лет после изгнания из группы.
Олег Воротников: Группа Война – не партия, у нас нет фракций. Мошенник Петр Верзилов не постеснялся даже дать интервью Рен-ТВ сразу после Литейного Хуя, где он назвал себя московским активистом и автором питерского Литейного хуя одновременно. Это плагиат, циничный и тупой. Он даже не слышал о нашем замысле и узнает о наших акциях из СМИ.
- А кому в действительности в голову пришла идея, нарисовать здоровенный половой член на разводном мосту? И сколько времени заняла подготовка акции?
Алексей Плуцер-Сарно: Эта идея принадлежит Наталье Сокол. Затем она детально разрабатывалась в группе Война, обсуждалась с ДСПА, которые тоже поддержали и участвовали.
- У вас, кажется, много накипело в отношениях с вашими эпигонами? Наверное есть вполне детективная предыстория?
Олег Воротников: Предатель Верзилов прославился своей сдачей мусарам активиста Шитмана, то есть Саши Володарского. Он тогда сдал и нас, но мы обманули мусоров и прорвались из облавы. А Володарский только что получил год колонии и отправился мотать срок. Верзилов и его нашистские провокации — это не группа Война. Он предатель, фальсификатор, плагиатор, больной самопиаром человек. Готов ради заметки в СМИ ограбить человека и сдать его ментам. Кстати, у нас нет документализации многих акции лишь потому, что Верзилов вскрыл гараж, где мы жили с Козой, и в наше отсутствие выкрал весь архив группы вместе с компом. А заодно и всю нашу библиотеку по искусству, около тысячи альбомов и все наши личные вещи, даже одеждой не побрезговал. Его «подвиг» смогли повторить только мусора из центра Э, арестовавшие всю нашу документацию в ноябре 2010. Верзилов занимается тем, что пиздит в арт-тусовке ноутбуки. Он выкрал ноутбук не только Володарского. У сотрудницы музея Маркина, после его визита, тоже пропадал Макбук. Сразу после нашего с Леней ареста Верзилов, будучи нашим врагом, кинулся самозабвенно общаться с прессой, изображая друга. Вместо того, чтобы связаться с Козой, пресса выслушивала от Верзилова откровенное и циничное вранье. Он безоглядно врал, утверждая, например, что мы были задержаны в 5 часов вечера (а не в 8 утра, о чем Верзилов не мог, да и не хотел знать). Ему важно было успеть покривляться перед прессой, использовать шанс посадки активистов, и он врал напропалую, безотчетно. Он клептоман, мошенник и невменяемый нарцисс.
- Да, видно что действительно накипело. А если более детально об этой его акции, что в ней вас не устраивает? Не идеологически, а чисто как произведение искусства в жанре акционизма?
Алексей Плуцер-Сарно: «Ментоотсос Розовыя Чмокэ», которые провокаторы называют «Целование Мусора» - это вообще не акция. Как жанр – это флешмоб. Миленькие девушки грубо взасос целуют юных курсантов, девушек-милиционерш. По смыслу этот флешмоб – глупейшее, вторичное, провокационно-сексистское проявление любви к коррумпированным российским копам. Работа конформистская и безнадежно гламурная.
Олег Вортников: Жаль, что эпигоны группы заполняли лакуны своей творческой беспомощности громким именем Войны. Именем, созданным нами с Козой, Леней Ебнутым, нашим верным Плутом и другими честными активистами.
Алексей Плуцер-Сарно: В ЖЖ предателя и провокатора Петра Верзилова и его жены, который они ведут анонимно от имени группы Война, был опубликован их авторский текст описания акции «Ментотсос Розовыя Чмокэ». Это текст, доказывающий глубоко сексистскую, право-радикальную и репрессивно-патриархальную сущность их провокаций.
- В чем конкретно здесь сексизм, патриархальность и репрессивность?
Алексей Плуцер-Сарно: О женщинах автор отзывается глубоко сексистски. Увидев «женский профиль», автор акции говорит: "Что, блять, за сучья подстава!". Это фашизоидное отношение к женщине неприемлемо для группы Война. Женщин он называет «Бабской Фракцией» и «неслабо ебанутыми барышнями, в головах которых - помесь из левых теорий, школьного лесбиянства и ненависти к мужескому полу». То есть левые теории и уважение к сексуальным меньшинствам – по логике этих провокаторов - признак «ебанутости». Это сексуальное меньшинство автор оскорбительно называет «говно-лесбийством». «Послание "фракции феминисток"» в этом тексте называется «натянутым высером». Причем устроители позорной акции «Ментоотсос Розовыя Чмокэ» не отрицают, что в адрес неопытных курсанток полицейских училищ в рамках этой акции сознательно и с наслаждением применялось сексуальное насилие и «агрессивные поцелуи-засосы». В целом же акция продемонстрировала любовное отношение к российской полиции и сопровождалась лозунгом "Слава Полицаю-освободителю!».
Наталья Сокол: А еще в авторском описании акции присутствует неприкрытый антисемитизм, упоминаются «Сионистские Провокации», «мировая жидовская закулиса, жаждущую развала России» и даже «предательство Иуды». Группа Война не может иметь отношения к подобной комофобии, ксенофобии и антисемитизму.
Олег Воротников: В купе с конформизмом и гламурностью самой акции все это создает тот провокативный право-радикальный фон, дискредитирующий образ лево-радикальной группы Война, которого и добивался автор этого пошлого флэшмоба, провокатор Петр Верзилов.
- Но Литейный Хуй ведь тоже патриархальный символ?
Наталья Сокол: Но если сравнить этот «Ментоподсос», этот, в общем, бесконечно вторичный и вполне провинциальный студенческий флэшмоб провокатора Верзилова с нашим монументальным 65-метровым Вселенским Литейным Хуем группы Война или с Дворцовым переворотом, авторами которых был мы, то понятно, что наш Хуй – это фак всей системе власти, а не подсасывание ментам, как это делает предатель. Мы, группа Война, делаем левое протестное искусство, демократичное и гуманистичное. А акции этих провокаторов – это позор!
Леонид Николаев: Мы, группа Война, не сосемся принудительно с копами, мы их пердолим нашим 65-метровым Литейным Хуем.
Олег Воротников: В России сейчас есть более 200 человек, которые участвовали в той или иной акции, были активистами группы. Многие из них продолжают работать с группой. Но не каждый пук бывших активистов, навсегда покинувших группу, можно называть новой мега-акцией Войны. Эти поцелуйчики и есть такой мелкий пук юных эпигонов.
Алексей Плуцер-Сарно: Этот флешмоб – это дружески-любовное заигрывание с копами и проявление право-радикальной любви к власти. Противно, что провокатор-плагиатор воспользовался выходом Олега и Лени из тюрьмы, выбрал момент, когда все ждут от них новой акции, и отыграл всемирное ожидание новых акций от нас этим наскоро сляпанным флешмобиком.
- А как строятся отношения внутри группы? Как вы познакомились между собой?
Наталья Сокол: С Лешей мы познакомились перед Еблей за Медвежонка...
Алексей Плуцер-Сарно: Нет, мы познакомились в Зверевском центре еще летом 2007. Потом зимой бухали с Вором в мастерской Куличушкина. И Вор зазывал меня уже в десятый раз работать вместе. Я тогда еще решил, что это будет круто, работать с таким ёбнутыми художниками как Вор и Козленок.
Олег Воротников: Но начали реально работать, уже когда готовились к Ебле за Медвежонка. Плуцер тогда делал перформанс в "Ссаных котах", назывался «Рабочее время» или «Рабочий перерыв».
Алексей Плуцер-Сарно: «Обеденный перерыв».
Олег Воротников: Мы туда пришли, бухали с ним, и он загорелся. Явился и поучаствовал в акции. И очень много сделал потом. Но тогда мы не были довольны результатом. Мы шли ебаться в Зоологический музей на Никитской, но кто-то стукнул мусарам. Приходим, а там уже на улице ОМОН в грузовике сидит. Мы спрашиваем как простые посетители: что такое? А нам отвечают: "Сейчас сюда авангардисты придут без трусов фотографироваться". Тогда Коза разгонала всех, оставила лишь самых проверенных и преданных, и мы пошли без подготовки в Тимирязевский музей, в Зоологическом все было распланировано, как у Кабакова на рисунках к инсталляциям: где в жопу, а где в рот. А в музее имени Тимирязева мы ни разу не были, делали всё без разведки, просто на ощупь, но выбора не было: делали в ахуе, из последних сил. Так вот, Плуцер был одним из немногих, кто с нами остался, не зассал. Мы-то по результатам акции думали, что все провалилось, почти ничего из запланированного мы не выполнили, самую малость. А он мне говорит: "Ни хуя ты не понимаешь, я из этого сделаю конфетку! Событие будет!" Я говорю – ладно, хуй с тобой, давай, делай. И Плут не ударил в грязь лицом. Сделал свой медиа-арт и выпустил репортаж. Потом через пару бессонных ночей у компа я ему сказал: «добро пожаловать в наш райский ад».
- Почему ваши работы так мифологизируются в блоге Плуцера, зачем там столько бредового?
Олег Воротников: Акции всегда выложены в Интернете, и только итог - в блоге Плута. Наша документация неподдельна, чтобы там кто ни писал про Плута. А наш Плут – он с пеленок сидит на психоанализе. Посты Плута являются, по сути, идеальной пустой оболочкой, чистое означающее, форма. Свободная от Большого Другого, от репрессивной авторитетности. Там нет «разумного», в плохом смысле, содержания. Но есть цель этих постов – ебануть изо всех сил бредом по безумию Реальности. И они отлично работают. Тут же возникают во множестве нелепые, абсурдные претензии у тех, кто эти посты рассматривает в содержательной внехудожественной плоскости, хотя это бессмысленно делать. Претензии быстро становятся частью игры и пожирают сами себя. Настоящий стратег и ценитель видит за этим чистую функцию. И функция работает очень хорошо, ни у кого не получается так работать с медиа-артом акций, как у Плута. И Плут-то не врет, нет, он нарочито добивается в тексте высокого градуса бредовости, так, чтобы его прочли и поняли не правильно.
Алексей Плуцер-Сарно: Правильнее будет сказать, что я блокирую процессы понимания.
Олег Воротников: При «правильном» понимании текста Плуцера уже не будет того главного эффекта, которого Плуцер каждый раз добивается от поста, – когда человек смотри и думает: "Ах ты, блядь! Ну, я тебе сейчас напишу, автор хуев!" И вполне интеллигентные люди, какая-нибудь искусствовед Анна Бражкина, жена Авдея Тер-Оганяна, влипают в такой арт Плута и разражаются оскорблениями и соплями. Плуцер доволен! Это работает на искусство, вот в чем функция.
- Блог Плуцера – это чье произведение искусства?
- Это не его личные дела, это наше, это внутренние творческие дела группы. Хотя его роль там большая и самостоятельная. Но сам Плут – входит в группу. А потому все, что он делает, тоже часть нашей общей работы. Конечно, тексты Плута лишены однозначного содержания. Но зато посты Плута двигает акцию охуительно эффектным образом в самые глубины сознания зрителей. Плуцер предельно адекватен тому, что происходит как в группе, так и в мире (смеется). Плут и сам пишет, и дает на себе паразитировать всякой дряни, всем кому не лень. Все питаются от Плута — провокаторы, плагиаторы, подражатели — всевозможные лже-Войны, которых уже понаплодилось. Вся российская пресса о Войне – полностью плутовская, это производня от его медиа-арта. Но документация Войны висит всегда настоящая, Хуй по-настоящему встает на мосту. Это пост-Плут-структуралистский арт.
- Как вы отреагируете, если за Литейный член вам все-таки вручат премию "Инновация"? Вам не кажется, что все это несколько странно?
Наталья Сокол: Мы уже говорили, что отдадим премию на продуктовые передачи для политзаключенных.
- Но все таки, вы будете рады получить эту премию? Сочтете ее искренним признанием успеха вашей акции или это для вас такая казенная подачка?
Алексей Плуцер-Сарно: Мы уже ее получили. За нас проголосовал единогласно Совет. Да и Жюри встало стеной за нас. Лучшей награды быть не может. Если чиновники захотят нас вычеркнуть из списков - это уже ничего не менят. И это будет смерть этой Премии и конец ГЦСИ.
- Вы отказались подписываться под заявкой на госпремию. Это принципиальная установка? Какие еще принципы несотрудничества с государственными структурами вы исповедуете? На что не пойдете ни при каких условиях?
Алексей Плуцер-Сарно: Мы не сотрудничаем с властью никогда, ни в чем, ни при каких условиях. Но если меня лично просят уважаемые эксперты из жюри премии, например, мне лично писал Андрей Ерофеев, просят меня дать письмо подтверждающее наше участие, то я такое письмо немедленно написал и послал. Причем дважды. И Олег писал в ГЦСИ, тоже дважды и тоже по просьбе экспертов. Миндлин лгал, что не получал от нас подтверждений. Он госчиновник, а не деятель искусств. Но члены Совета и Жюри премии – это не чиновники, это выдающиеся знатоки современного искусства. Мы бесконечно благодарны им всем, они голосовали за нас единогласно, а ведь в Совет и Жюри входят лучшие знатоки совриска, такие как Андрей Ерофеев, Екатерина Деготь, Александр Боровский, Дмитрий Озерков, Евгений Уманский, Мари-Лор Бернадак, Арсений Сергеев, Ольга Свиблова, Иосиф Бакштейн, Сергей Ковалевский, Андрей Ковалев, Елена Селина, Николай Молок. Тюрьма от государства и высшие оценки от экспертов – это лучшая награда для протестного художника!
http://saltt.ru/node/8171
Группа Война теперь вынуждена бороться не только с кровавым режимом, но и с провокаторами, которые устраивают акции, прикрываясь «военным» брендом. В начале марта бывший активист группы Петр Верзилов устроил флешмоб «Ментоподсос Розовыя Чмокэ» — девушки целовали милиционерш в метро. Эту акцию тут же Верзилов ложно приписал Войне — и это не единственный случай.
- Не так давно питерский художник Петр Белый рассказал СОЛИ, что группа Война стремительно ворвалась в российский арт-истеблишмент. А истеблишмент, по его мнению, настоящего художника губит. Вы себя ощущаете частью российского бомонда?
Олег Воротников: Хе-хе-хе! Да, особенно когда сидишь в камере в СИЗО с дедом Серегой, чувствуешь себя настоящим избранником судьбы.
- Но шумиха то была приличная. Не каждый российский художник может похвастаться таким вниманием к своему творчеству. Какое место в российском современном искусстве вы сами себе оставляете?
Алексей Плуцер-Сарно: Мы не “оставляем” себе места, мы его завоевываем. Но мы ничем не хвастаемся. Наше место заслужено только нашими акциями и больше ничем. Никаких интриг, никаких подмахиваний власти и арт-бизнесу. Мы не лезем в галереи, не дрочим выставок и срали на институциональную карьеру. Если кто-то нас ценит, то только за реальные наши работы.
- Ситуация вокруг Войны все же вызвала разные оценки в российском арт-сообществе. Некоторые высказались довольно критично. Анатолий Осмоловский - самый яркий пример. Как вы относитесь к его критике?
Олег Воротников: Это не критика. Это борьба за кормушки. Толян всегда кушал от имиджа левого радикала, которым он никогда не был. И тут вдруг по контрасту с Войной стало тошнотворно очевидно. что он никакой не левый, а очень даже правый и гламурный. Ведь он ездит на Селигер обниматься с Нашистами, делает заявы, что нынешняя власть - это супер, повизгивает. что МВД - его лучшие друзья и он с ними работает. Да он просто подмихивает власти, хочет денег и хорошей жизни и злится сам на себя за то, что полностью просрал свой имидж. Хочет грантов, хочет ментовской крыши, хочет дружбы с институциями. И старшно ссыт, что мы приблизимся к его вонючей кормушке. Да мы срали в нее.
- А в каком контексте работаете вы? Кто друзья группы Война, кто враги, кто соратники, а кто подражатели и последователи?
Алексей Плуцер-Сарно: Работаем в контексте боевых действий на арт-площадках всего мира. Соратники – ну, например, Бэнкси или Адольфыч. Друзья группы – Авдей Тер-Оганян, Олег Мавроматти, Таня Арзамасова, Андрей Монастырский, Вадим Захаров, всех не назовешь.
Олег Воротников: Последователей много, мы рады, что вызвали некоторое движение в среде активной молодежи. Но есть жалкие и неудачные подражания. Например, флешмоб «Ментоподсос Розовыя Чмокэ» - гламурная и сексистская попытка плагиатора, мошенника и провокатора Петра Верзилова и его подружек сделать пародию на нашу работу. Все эти любовные поцелуи с жуткими копами не имеет к группе Война никакого отношения. Это очередная провокация. Петр с позором был изгнан из группы Война полтора года назад за сдачу активистов группы ментам, постоянные кражи у активистов группы личных вещей и другие провокации.
Алексей Плуцер-Сарно: В частности Петр сдал копам Александра Володарского, который, отсидев 2 месяца в СИЗО, только что, не без помощи Верзилова, отправился отбывать годовой срок в колонию-поселение за акцию «Будь Ласка!». Тогда Петр с гордостью сообщил группе, что посадка Володарского будет шикарным пиаром для группы и предложил сплагиатить акцию, воспользовавшись арестом ее автора. После чего Воротников и Сокол с позором прогнали Верзилова из группы. Верзилов пытался сдать в милицию также и Воротникова с Сокол, но они смогли избежать задержания. Пока Воротников и Николаев сидели в тюрьме, провокатор публиковал от их имени призывы к покушению на первых лиц. Свое имя он не ставил, а подписывал призывы «группа Война», надеясь, что ребятам переквалифицируют статью на более серьезную.
- А что за странный конфликт, в чем идеологическое расхождение с бывшими активистами группы. И чем ныне занимаются эти ваши эпигоны?
Наталья Сокол: Эти провокаторы ведут тусовочную гламурную жизнь, занимаются плагиатом, раздают интервью от имени группы Война, называя себя какой-то бредовой несуществующей «юношеской фракцией», поскольку не участвовали ни в одной акции последних полутора лет после изгнания из группы.
Олег Воротников: Группа Война – не партия, у нас нет фракций. Мошенник Петр Верзилов не постеснялся даже дать интервью Рен-ТВ сразу после Литейного Хуя, где он назвал себя московским активистом и автором питерского Литейного хуя одновременно. Это плагиат, циничный и тупой. Он даже не слышал о нашем замысле и узнает о наших акциях из СМИ.
- А кому в действительности в голову пришла идея, нарисовать здоровенный половой член на разводном мосту? И сколько времени заняла подготовка акции?
Алексей Плуцер-Сарно: Эта идея принадлежит Наталье Сокол. Затем она детально разрабатывалась в группе Война, обсуждалась с ДСПА, которые тоже поддержали и участвовали.
- У вас, кажется, много накипело в отношениях с вашими эпигонами? Наверное есть вполне детективная предыстория?
Олег Воротников: Предатель Верзилов прославился своей сдачей мусарам активиста Шитмана, то есть Саши Володарского. Он тогда сдал и нас, но мы обманули мусоров и прорвались из облавы. А Володарский только что получил год колонии и отправился мотать срок. Верзилов и его нашистские провокации — это не группа Война. Он предатель, фальсификатор, плагиатор, больной самопиаром человек. Готов ради заметки в СМИ ограбить человека и сдать его ментам. Кстати, у нас нет документализации многих акции лишь потому, что Верзилов вскрыл гараж, где мы жили с Козой, и в наше отсутствие выкрал весь архив группы вместе с компом. А заодно и всю нашу библиотеку по искусству, около тысячи альбомов и все наши личные вещи, даже одеждой не побрезговал. Его «подвиг» смогли повторить только мусора из центра Э, арестовавшие всю нашу документацию в ноябре 2010. Верзилов занимается тем, что пиздит в арт-тусовке ноутбуки. Он выкрал ноутбук не только Володарского. У сотрудницы музея Маркина, после его визита, тоже пропадал Макбук. Сразу после нашего с Леней ареста Верзилов, будучи нашим врагом, кинулся самозабвенно общаться с прессой, изображая друга. Вместо того, чтобы связаться с Козой, пресса выслушивала от Верзилова откровенное и циничное вранье. Он безоглядно врал, утверждая, например, что мы были задержаны в 5 часов вечера (а не в 8 утра, о чем Верзилов не мог, да и не хотел знать). Ему важно было успеть покривляться перед прессой, использовать шанс посадки активистов, и он врал напропалую, безотчетно. Он клептоман, мошенник и невменяемый нарцисс.
- Да, видно что действительно накипело. А если более детально об этой его акции, что в ней вас не устраивает? Не идеологически, а чисто как произведение искусства в жанре акционизма?
Алексей Плуцер-Сарно: «Ментоотсос Розовыя Чмокэ», которые провокаторы называют «Целование Мусора» - это вообще не акция. Как жанр – это флешмоб. Миленькие девушки грубо взасос целуют юных курсантов, девушек-милиционерш. По смыслу этот флешмоб – глупейшее, вторичное, провокационно-сексистское проявление любви к коррумпированным российским копам. Работа конформистская и безнадежно гламурная.
Олег Вортников: Жаль, что эпигоны группы заполняли лакуны своей творческой беспомощности громким именем Войны. Именем, созданным нами с Козой, Леней Ебнутым, нашим верным Плутом и другими честными активистами.
Алексей Плуцер-Сарно: В ЖЖ предателя и провокатора Петра Верзилова и его жены, который они ведут анонимно от имени группы Война, был опубликован их авторский текст описания акции «Ментотсос Розовыя Чмокэ». Это текст, доказывающий глубоко сексистскую, право-радикальную и репрессивно-патриархальную сущность их провокаций.
- В чем конкретно здесь сексизм, патриархальность и репрессивность?
Алексей Плуцер-Сарно: О женщинах автор отзывается глубоко сексистски. Увидев «женский профиль», автор акции говорит: "Что, блять, за сучья подстава!". Это фашизоидное отношение к женщине неприемлемо для группы Война. Женщин он называет «Бабской Фракцией» и «неслабо ебанутыми барышнями, в головах которых - помесь из левых теорий, школьного лесбиянства и ненависти к мужескому полу». То есть левые теории и уважение к сексуальным меньшинствам – по логике этих провокаторов - признак «ебанутости». Это сексуальное меньшинство автор оскорбительно называет «говно-лесбийством». «Послание "фракции феминисток"» в этом тексте называется «натянутым высером». Причем устроители позорной акции «Ментоотсос Розовыя Чмокэ» не отрицают, что в адрес неопытных курсанток полицейских училищ в рамках этой акции сознательно и с наслаждением применялось сексуальное насилие и «агрессивные поцелуи-засосы». В целом же акция продемонстрировала любовное отношение к российской полиции и сопровождалась лозунгом "Слава Полицаю-освободителю!».
Наталья Сокол: А еще в авторском описании акции присутствует неприкрытый антисемитизм, упоминаются «Сионистские Провокации», «мировая жидовская закулиса, жаждущую развала России» и даже «предательство Иуды». Группа Война не может иметь отношения к подобной комофобии, ксенофобии и антисемитизму.
Олег Воротников: В купе с конформизмом и гламурностью самой акции все это создает тот провокативный право-радикальный фон, дискредитирующий образ лево-радикальной группы Война, которого и добивался автор этого пошлого флэшмоба, провокатор Петр Верзилов.
- Но Литейный Хуй ведь тоже патриархальный символ?
Наталья Сокол: Но если сравнить этот «Ментоподсос», этот, в общем, бесконечно вторичный и вполне провинциальный студенческий флэшмоб провокатора Верзилова с нашим монументальным 65-метровым Вселенским Литейным Хуем группы Война или с Дворцовым переворотом, авторами которых был мы, то понятно, что наш Хуй – это фак всей системе власти, а не подсасывание ментам, как это делает предатель. Мы, группа Война, делаем левое протестное искусство, демократичное и гуманистичное. А акции этих провокаторов – это позор!
Леонид Николаев: Мы, группа Война, не сосемся принудительно с копами, мы их пердолим нашим 65-метровым Литейным Хуем.
Олег Воротников: В России сейчас есть более 200 человек, которые участвовали в той или иной акции, были активистами группы. Многие из них продолжают работать с группой. Но не каждый пук бывших активистов, навсегда покинувших группу, можно называть новой мега-акцией Войны. Эти поцелуйчики и есть такой мелкий пук юных эпигонов.
Алексей Плуцер-Сарно: Этот флешмоб – это дружески-любовное заигрывание с копами и проявление право-радикальной любви к власти. Противно, что провокатор-плагиатор воспользовался выходом Олега и Лени из тюрьмы, выбрал момент, когда все ждут от них новой акции, и отыграл всемирное ожидание новых акций от нас этим наскоро сляпанным флешмобиком.
- А как строятся отношения внутри группы? Как вы познакомились между собой?
Наталья Сокол: С Лешей мы познакомились перед Еблей за Медвежонка...
Алексей Плуцер-Сарно: Нет, мы познакомились в Зверевском центре еще летом 2007. Потом зимой бухали с Вором в мастерской Куличушкина. И Вор зазывал меня уже в десятый раз работать вместе. Я тогда еще решил, что это будет круто, работать с таким ёбнутыми художниками как Вор и Козленок.
Олег Воротников: Но начали реально работать, уже когда готовились к Ебле за Медвежонка. Плуцер тогда делал перформанс в "Ссаных котах", назывался «Рабочее время» или «Рабочий перерыв».
Алексей Плуцер-Сарно: «Обеденный перерыв».
Олег Воротников: Мы туда пришли, бухали с ним, и он загорелся. Явился и поучаствовал в акции. И очень много сделал потом. Но тогда мы не были довольны результатом. Мы шли ебаться в Зоологический музей на Никитской, но кто-то стукнул мусарам. Приходим, а там уже на улице ОМОН в грузовике сидит. Мы спрашиваем как простые посетители: что такое? А нам отвечают: "Сейчас сюда авангардисты придут без трусов фотографироваться". Тогда Коза разгонала всех, оставила лишь самых проверенных и преданных, и мы пошли без подготовки в Тимирязевский музей, в Зоологическом все было распланировано, как у Кабакова на рисунках к инсталляциям: где в жопу, а где в рот. А в музее имени Тимирязева мы ни разу не были, делали всё без разведки, просто на ощупь, но выбора не было: делали в ахуе, из последних сил. Так вот, Плуцер был одним из немногих, кто с нами остался, не зассал. Мы-то по результатам акции думали, что все провалилось, почти ничего из запланированного мы не выполнили, самую малость. А он мне говорит: "Ни хуя ты не понимаешь, я из этого сделаю конфетку! Событие будет!" Я говорю – ладно, хуй с тобой, давай, делай. И Плут не ударил в грязь лицом. Сделал свой медиа-арт и выпустил репортаж. Потом через пару бессонных ночей у компа я ему сказал: «добро пожаловать в наш райский ад».
- Почему ваши работы так мифологизируются в блоге Плуцера, зачем там столько бредового?
Олег Воротников: Акции всегда выложены в Интернете, и только итог - в блоге Плута. Наша документация неподдельна, чтобы там кто ни писал про Плута. А наш Плут – он с пеленок сидит на психоанализе. Посты Плута являются, по сути, идеальной пустой оболочкой, чистое означающее, форма. Свободная от Большого Другого, от репрессивной авторитетности. Там нет «разумного», в плохом смысле, содержания. Но есть цель этих постов – ебануть изо всех сил бредом по безумию Реальности. И они отлично работают. Тут же возникают во множестве нелепые, абсурдные претензии у тех, кто эти посты рассматривает в содержательной внехудожественной плоскости, хотя это бессмысленно делать. Претензии быстро становятся частью игры и пожирают сами себя. Настоящий стратег и ценитель видит за этим чистую функцию. И функция работает очень хорошо, ни у кого не получается так работать с медиа-артом акций, как у Плута. И Плут-то не врет, нет, он нарочито добивается в тексте высокого градуса бредовости, так, чтобы его прочли и поняли не правильно.
Алексей Плуцер-Сарно: Правильнее будет сказать, что я блокирую процессы понимания.
Олег Воротников: При «правильном» понимании текста Плуцера уже не будет того главного эффекта, которого Плуцер каждый раз добивается от поста, – когда человек смотри и думает: "Ах ты, блядь! Ну, я тебе сейчас напишу, автор хуев!" И вполне интеллигентные люди, какая-нибудь искусствовед Анна Бражкина, жена Авдея Тер-Оганяна, влипают в такой арт Плута и разражаются оскорблениями и соплями. Плуцер доволен! Это работает на искусство, вот в чем функция.
- Блог Плуцера – это чье произведение искусства?
- Это не его личные дела, это наше, это внутренние творческие дела группы. Хотя его роль там большая и самостоятельная. Но сам Плут – входит в группу. А потому все, что он делает, тоже часть нашей общей работы. Конечно, тексты Плута лишены однозначного содержания. Но зато посты Плута двигает акцию охуительно эффектным образом в самые глубины сознания зрителей. Плуцер предельно адекватен тому, что происходит как в группе, так и в мире (смеется). Плут и сам пишет, и дает на себе паразитировать всякой дряни, всем кому не лень. Все питаются от Плута — провокаторы, плагиаторы, подражатели — всевозможные лже-Войны, которых уже понаплодилось. Вся российская пресса о Войне – полностью плутовская, это производня от его медиа-арта. Но документация Войны висит всегда настоящая, Хуй по-настоящему встает на мосту. Это пост-Плут-структуралистский арт.
- Как вы отреагируете, если за Литейный член вам все-таки вручат премию "Инновация"? Вам не кажется, что все это несколько странно?
Наталья Сокол: Мы уже говорили, что отдадим премию на продуктовые передачи для политзаключенных.
- Но все таки, вы будете рады получить эту премию? Сочтете ее искренним признанием успеха вашей акции или это для вас такая казенная подачка?
Алексей Плуцер-Сарно: Мы уже ее получили. За нас проголосовал единогласно Совет. Да и Жюри встало стеной за нас. Лучшей награды быть не может. Если чиновники захотят нас вычеркнуть из списков - это уже ничего не менят. И это будет смерть этой Премии и конец ГЦСИ.
- Вы отказались подписываться под заявкой на госпремию. Это принципиальная установка? Какие еще принципы несотрудничества с государственными структурами вы исповедуете? На что не пойдете ни при каких условиях?
Алексей Плуцер-Сарно: Мы не сотрудничаем с властью никогда, ни в чем, ни при каких условиях. Но если меня лично просят уважаемые эксперты из жюри премии, например, мне лично писал Андрей Ерофеев, просят меня дать письмо подтверждающее наше участие, то я такое письмо немедленно написал и послал. Причем дважды. И Олег писал в ГЦСИ, тоже дважды и тоже по просьбе экспертов. Миндлин лгал, что не получал от нас подтверждений. Он госчиновник, а не деятель искусств. Но члены Совета и Жюри премии – это не чиновники, это выдающиеся знатоки современного искусства. Мы бесконечно благодарны им всем, они голосовали за нас единогласно, а ведь в Совет и Жюри входят лучшие знатоки совриска, такие как Андрей Ерофеев, Екатерина Деготь, Александр Боровский, Дмитрий Озерков, Евгений Уманский, Мари-Лор Бернадак, Арсений Сергеев, Ольга Свиблова, Иосиф Бакштейн, Сергей Ковалевский, Андрей Ковалев, Елена Селина, Николай Молок. Тюрьма от государства и высшие оценки от экспертов – это лучшая награда для протестного художника!
http://saltt.ru/node/8171
