Портал «Соль» сразу после церемонии вручения поинтересовалась у Олега Воротникова, одного из основателей арт-группы, зауважала ли теперь «Война» госпремии.

— Скажите честно, вы все-таки ждали, что «Инновация» будет ваша? Или наоборот думали, что струсят? Наконец, теперь, когда все решилось, вам как? Приятно?

— Премию нам не могли не дать. Никто не сомневался. Старший следователь по особо важным делам Петров А. Ю., ведущий наше дело, на допросе 30 марта попросил меня после победы поделиться с ним премиальными деньгами. «Я ведь к этому имею непосредственное отношение», — намекнул Петров. Это правда. Весь архив группы арестован центром «Э» и передан в распоряжение следопыту Петрову. Следопыт сейчас единолично владеет авангардом. Но деньги получат политзеки. Хотя все равно — неприятно получить эту премию.

— Как вы думаете, премию вам присудили потому, что «Инновации» нужно было спасать свое доброе имя или это члены жюри смогли продавить непопулярное у чиновников решение?

— Изначально ситуация для чиновников была катастрофически пиздецовой: эксперты выбрали революционеров, отступать организаторам было некуда, кругом государственное говно, ими же самими разложенное повсюду. Но утаить выбор экспертного совета в этом говне они не смогли, как ни старались. А для экспертов и жюри Хуй был принципиально важен. Это был вопрос их солидарности, их силы против гражданской апатии. Для них не наградить Хуй — все равно что расписаться в собственном непрофессионализме и бессилии. А это все-таки профессионалы и многие — смелые люди. Им в глаза народу смотреть. Андрей Ерофеев — он вообще политический. Так наш Хуй встал Минкульту поперек горла.

— Кроме вашего проекта, были другие достойные? Кто заслуживает если не госпремию, то какую-то адекватную на ваш взгляд форму общественного признания?

— Всякого обожания и почестей достойна группа Мать Сыра Земля. Единственное, что приближается к Войне, к нашему панку в суде (акция Хуй в Очко). Хочу попасть на их выступление. Это чистое искусство!

— Вы изменили свое отношение к премии «Инновация»? Согласитесь на участие, если вас попытаются номинировать вновь?

— Нашего согласия ни на что не требуется. Мы не собираемся никому ничего запрещать. Война и запреты — вещи несовместные.

— Что должны сделать учредители, чтобы вы дали согласие номинироваться? Необходим более открытый процесс принятия решений, публичные обсуждения, круглые столы? Или государственная премия для вас неприемлема по определению?

— Она нам просто не нужна. И cтолы никакие не нужны, мебель — это вообще пустая трата времени. Бросаем столы и стулья, выходим на баррикады!

— Когда в зале объявили о том, что лучшим произведением визуального искусства в минувшем году стала ваша акция, весь зал скандировал: «Хуй! Хуй!» Вы видите в этом жест солидарности со стороны российского арт-сообщества? Или это просто такая форма поведения в тусовке?

— Безусловно, это солидарность. Хуй Войны — крупнейшая политическая победа, одержанная силами художников. Хотя Леня, например, сейчас на встрече с питерскими анархистами и орет: «Пизда-а-а-а!!» Он возмущен, почему премию вручили Хую, когда надо было нашей Пизде? Вот это была акция!

— Вы не раз заявляли, что если премию «Инновация» присудят вам, вы потратите ее на нужды российских политзаключенных. Вы уже решили, куда непосредственно пойдут деньги?

— Средства поступят нашим товарищам в неволе, политзаключенным и другим симпатичным людям, преследуемым российскими властями за свои политические убеждения. Коза половину суммы истратит на бездомных детей.