| |||
|
|
Официальное заявление лидера трэш-шапито КАЧ Сергея «Masterboy» Смирнова 25 марта 2008 года состоялось очередное заседание мирового суда под председательством судьи Шариковой. Меня обвиняют по статье 130 ч.2 УК РФ, в том, что я, якобы, оскорбил продюсера Дробыша, 14 апреля 2007 года, зарифмомвав на фестивале «Fuzz», его фамилию со словом «УЁБЫШ». ...Всё решено уже без меня. Мои адвокаты УВЕРЕНЫ в том, что приговор будет ОБВИНИТЕЛЬНЫМ. Тот адвокат, которого мне назначили на прошлом заседании, разговаривал со мной лишь об одном – надо извиняться! ...В суде не рассматривается даже текст песни трэш-шапито КАЧ «Подвиг» из которого, дураку станет понятно, что песня не про «мелкого придворного композитора» Дробыша, а про более крупный собирательный образ «унисексуального фабричного бездаря-пустышки». Им достаточно «стенограммы». Знаки препинания сторона Дробыша, в своей стенограмме расставила за меня, тем самым ПОЛНОСТЬЮ СФАБРИКОВАВ ТЕКСТ в свою пользу. Видимо Дробыш себя считает настолько заоблачной величиной, что я посвящаю его персоне целый трек КАЧ – «Подвиг», хотя в ней он удостоился лишь повторяющегося сэмпла. ПРОЦЕСС ЗАКРЫТЫЙ. В зале я с адвокатом и общественным защитником, Дробыш с адвокатом, судья и секретарь Адвокаты советуют мне вести себя спокойно, не «поддаваться на провокации» и ничему не удивляться. Судья почти всегда, разговаривает со мной на повышенных тонах, всем своим видом показывая, что «всё в деле понятно». Илью Лагутенко открыто называют «наркоманом» и «ну, понятно, в Степанова-Скворцова». На моё замечание, что я всего лишь один раз видел, как Илья пригубил «Баккарди» и «не вздумайте ляпнуть, что Лагутенко – наркоман в приличном обществе – на смех поднимут» - грубое, - Наркоманы не пьют! Так, как общественный защитник, только вчера нашла мне адвоката, то сегодня на повестке слушают Дробыша. Приехал самый занятый в мире потерпевший… Дробыш куражится от души: Травит байки, как он ходит в Белый Дом «по вопросам пиратства» (при этом протокол тут же перестают вести – ведь продюсер рассказывает хохму), жонглирует фамилиями: Лужков, Иванов, Фрадков, затем: Пугачёва, Лепс, семья Высоцкого, Валерия… Легко употребляет слово «шоу-бизнес», «пидерасты» и «ёб твою!». Рассказывает про свои авторские отчисления в «сотни тысяч долларов в год». Служители фемиды слушают его так, как моя бабушка слушала залётного начальника обкома в ДК. Только это не «совок» и не ДК. Протокол ведётся в перерывах между байками Дробыша. С виду всё происходит с юморком и я, приветливо улыбаясь, впервые за 15 минут пытаюсь вклинить свою секундную шуточку «для поддержания атмосферы» но, Дробыш делает жест рукой и судья грубо осекает меня. По лицам своих адвокатов я понимаю – меня обвиняют в уголовном преступлении и здесь не до шуток… ...Дробыш, как видно творческая натура и рамки «придворного московского композитора» ему явно тесны. Уверенный в своей безнаказанности он продолжает куражиться дальше. По его мнению – переломать мне ноги или отметелить «как Отара Кушинашвили, который потом на коленях просил прощения» для него «самый дешёвый способ», но он хочет «чтоб другим страшно и неповадно было наказать КАЧа именно через суд» и вообще «пора вводить ЦЕНЗУРУ(!) он(!!!) «ЗА». На эти прямые угрозы в мой адрес судья реагирует так: - Да, вообще надо вводить «тройки» и в соседнюю комнату поставить электрический стул – Да, - поддакивает наш продюсер. Во время перерыва в лексиконе судьи появляется термин: МОЖНО ПРОСТО СДЕЛАТЬ БОЛЬНО! - И ничего не будет? – оживляется Дробыш, - нет, - говорит судья листая кодекс и сообщает наказание за причинение повреждений не приносящих тяжкого вреда здоровью. Дробыш улыбается. Я улыбаюсь. Дробыш мне: - Береги себя, а то потом скажут, что…я…Мне уже газете «День» сказала, что когда тебя грохнут они тебе на гробу напишут… улыбается. Прошлогодий апрельский номер журнала «Fuzz» с Лагутенко на обложке, рассматривают, как пособие «Внимание Наркотики!». Видеозапись нашего выступления ещё более бойко. «Всё понятно, похабщина!». Какие могут быть возражения? Следующее заседание 15 апреля. Будем слушать КАЧа и вызывать свидетелей. Дробыш кривится: «Зачем свидетелей? Может щас его и выслушаем? Чё он?». То, что мой адвокат ещё не в курсе материалов дела для него досадная «проруха в сценарии». «Зачем эти приезды…» - Дробыш не доволен. Его адвокат смотрит на меня и с огоньком выдаёт: «Мы приедем-приедем… но всё это будете оплачивать вы…» ...Считаю, своё дело более идеологическим и политическим, чем уголовным... Сергей Masterboy Смирнов/ лидер трэш-шапито КАЧ 26 марта 2008 Добавить комментарий: |
||||||||||||||