Мэтры актуального искусства о протесте, Войне и Пуси Райот.
Ерофеев. ...Потому что кто-то ходит в Palais de Tokyo, а кто-то ходит в Интернет. Кроме того, в Интернете не всегда считывается произведение искусства. Допустим, инсталляция не считывается совсем. Но, так или иначе, речь идет о том, чтобы не залезать в какую-то норку и изнутри этой норки что-то кому-то вещать, а именно, как Pussy Riot, вылезать вперед! Или как группа «Война». На самые видные места!
<...>
Шульгин. ...Они приходят к тебе, говорят: «О, давайте, вы нам на таких-то условиях сделаете выставку». Ты говоришь: «Хорошо, мы сделаем, но на наших». Начинается торговля. И в результате, на самом деле, эта стратегия – она довольно-таки успешно работала в свое время, и, я уверен, может еще работать и сейчас. Жалко, вот «Война» просрала эту ситуацию, но реально это доступная и вполне приемлемая ситуация. Поэтому, конечно, в Palais de Tokyo с баблосом, с бюджетами и с публикой нам надо использовать.
<...>
Шульгин. Pussy Riot против. Они против Путина, извините меня.

Ерофеев. Впрочем, результат грандиозный. Message Pussy Riot против. Не за что-то, он против чего-то. Это то же самое, против чего вы выступаете. У них нет позитивной программы.

Шульгин. Так это и есть позитивная программа!

Иорш. Именно поэтому они сейчас получают по полной программе, а «Война», так сказать, сотрудничает…

Шульгин. С режимом.

Иорш. Да.

Шульгин. А «Война» пытается монетизировать свой успех.

Чернышев. Чем «Война» монетизировала свой успех? Они в розыске находятся. Ты когда-нибудь видел «Войну» живьем? Это же вообще караул! В лучших традициях эсеровского андеграунда выступают.
<...>
Ерофеев. Мне кажется, что в отношении Pussy Riot надо обсудить другую проблему, которая опасна для искусства. Вот то, что они вскрыли ситуацию, то, что они сделали, конечно, суммирующую акцию, которая много изменила в обществе, это факт. Но есть один настораживающий момент, который проявляется здесь и в группе «Война» тоже. Дело в том, что, оказывается, если художник или вообще некий высказывающий позицию человек не участвует в этом высказывании телесно… То есть телесность оказывается мерилом значимости и важности высказывания. Если это происходит в чисто символическом поле, в поле визуального какой-то коммуникации, это ничего не видимо. Надо выйти куда-то, выйти на площадь или войти в этот храм, или еще куда-то, надо, во-первых, совершить физически это действие, телесно и получить физический и телесный ответ на это. То есть пострадать. Сначала совершить действие, а потом получить противодействие. Физическое, а не символическое, понимаете. Эта ситуация, она порождена последними радикализациями, политическими протестными, она губительна для искусства, потому что в искусстве, получается, выживает только перформансная линия. Только! Вся остальная линия идет просто на нет.
<...>
М.Геращенко. Да, вот мы собрались, друзья, здесь. Но я хочу сказать о самом главном. Вы вот сейчас говорите обо всем, вы все – уважаемые люди, мне приятно вас слушать. Но я слышу одну воду, которая просто льется и совершенно…

Ерофеев. Говорите конкретику!

М.Геращенко. Я конкретику хочу сказать. Основная проблема мне кажется, не в протесте, а именно в безразличии, которое сейчас происходит, понимаете? Я – музыкант, я пришел, потому что меня заинтересовало именно искусство, музыка, протест. Я говорю сейчас о другой проблеме – о проблеме безразличия, понимаете? Оно возникает именно из-за того, что слишком много воды льется. Интернет – он дал возможность получать информации очень много. Но этой информации настолько много, что ценная информация в ней просто начинает теряться. И тебе не нужно идти на улицу – когда не было Интернета – выражать свой протест.

http://zhiruzhir.ru/post/4318