|
|
Пишет plucer (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} plucer)@ 2008-05-04 16:25:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Вакханалия Смерти! Художник разрезал хуй, зашил пизду, а Конституцию написал собственной кровью!
"Западляк упоминать о Метью Барни!", или "Еда должна быть для всех бесплатной!"
Неформальное интервью с Олегом Мавроматти, скандально известным русским художником, живущим в Нью-Йорке.
Плуцер: Какой смысл ты вкладываешь в акцию написания Конституции кровью? Что хочешь сказать?
Мавроматти: Началось, собственно, со всей этой ебаной бодяги с Медвежонком и его типа приходом. Ну, я решил, а не заглянуть ли мне в Конституцию.
Плуцер: Зачем заглянуть?
Мавроматти: Ну, так, для сугреву. Заглянул и охуел. Без вопросов. Типа текст заворожил полным неадекватом реалу. Бумажка есть, понты до неба, все чики-брики и полное фуфло на деле. Мне, естественно, не по хую все это. Ну хотя бы потому, что вполне шкурный, извиняюсь, интерес. Простой и понятный. А, типа, вот как должно быть по правде, по закону. А по закону все ништяк, хлеб с мармеладом. Никто никогда б меня по этой бумажке не тронул. А наоборот, в пояс бы должны кланяться. Ну, меня все эти несоответствия не по-детски напрягли. И я подумал: а хули? Что может один ебанат-отморозок-артист смастырить в такой ситуации. Ну, по большому, по-гамбургски разумеется ничего. Но так уж, для очистки совести, например, можно кровянку пустить и ей же и настрочить данный правильный расчудесный этот текст.
Плуцер: Так все-таки зачем?
Мавроматти: А для того, чтоб тому же народишке который савершенно нихуя не интересуется данным вопросом указать: «Дурят! Фуфло суют! А ты, пипл неразумный, хаваешь и добавки просишь! Не западло ли?». По мне так западло величайшее! Мне тут сказали, что 99% населения никакими этими сраностями конституционными не интересуется вообще. Ну, разве для подтирки анала. А вот по-моему плохо, блядь, что не интересуется! А может, если б интересовался кто, то и не дал бы себя так кидать, такой гос-лохотрон разводить! В этом, короче, весьма наивная идея. Опять в 1001 раз указать на дырку в жопе и сказать: «Она, блядь, существует, и оттуда говно падает и непосредственно, господа хорошие, на ваше блюдечко с каемочкой!
Плуцер: Сколько крови уходит в день?
Мавроматти: Количество крови разное. Ну, иногда стакан, иногда намного меньше. По-разному, в зависимости от возможностей организма. Я, в общем, ем что положено: свеклу и так далее. Так как я много лет вегетарианец по этическим причинам соответственно никакой печенки не употребляю... Ну и, остается только свекла...
Плуцер: Самочувствие как, не помрешь?
Мавроматти: Самочувствие в данный момент хреновое. Обострилась язва. Врачи сказали, что от регулярной кровопотери. Радости мало, так сказать, неожиданный побочный эффект. Боль ничем не купируется, так как у меня аллергия на все анальгетики и так далее. Сейчас, увы, второй уже приступ за месяц. Но по любому проект будет окончен. И фак всем в сраку!
Плуцер: Как тебе Медвежонок, может ли он выучить твою Конституцию?
Мавроматти: Думаю реальный медвежонок из леса куда ближе к пониманию Конституции и вообще к управлению Россиянией, чем политическая говношваль по кличке Медвежонок.
Плуцер: Первого апреля на Берсеневской набережной тебя как Христа приколотили гвоздями к кресту. На спине у тебя была ножом вырезана кровоточащая надпись "Я не сын Бога". Крестные муки твои продолжались с полчаса. Потом тебя отвезли в травмопункт. После чего тебя и уехали из России. Расскажи про это.
Мавроматти: Выпиздили меня за так это называемое «Распятье», то есть за акцию под названием "Не верь глазам", во время которой я был распят на территории института культурологии напротив Храма Христа Спасителя. Акция, собственно, не планировалась как публичная, а была задумана как часть фильма. В том, что она прогремела, виноваты тогдашние НТВшники. Приехали, сняли, засветили. Вдруг нашлись какие-то детки каких-то прихожан и вообще 1000 свидетелей моего "кощунства". Было б вполне смешно, если б за этим не стояли вполне серьезные земельные претензии храма Святого Николы на Берсеньевке к Институту. И тут уж все серьезно. Попы решили под сурдинку выиграть дельце - отсудить домик и так далее. Но институт уперся. Ну и - пошло поехало. Попы обратились в Думу. Дума послала запрос в генпрокуратуру. Меня стали тягать по следакам. Первая следователь - женщина (к сожалению забыл ее фамилию) вполне нормально отнеслась к этому делу и почти меня отмазала. Но попы не унялись и пошли по инстанциям. Следователя сменили. Сейчас дело не закрыто и у меня уже четвертый следак.
Плуцер: Устал, наверное?
Мавроматти: Вообще меня все это порядком подзаебало. Я уже восемь лет за границей. Поехал, типа, в Болгарию на несколько дней на фест. По мылу друзья шепнули: не возвращайся. Объявлен розыск. И правда. Через несколько дней в передачке "Человек и закон" мое рыло засветили на всю империю с штампом «особо опасный». Выступил известный холуй и по совместительству муви-мейкер Савва Кулиш и заявил, что я преступник, а мои фильмы "хуже, чем детская порнография". И мне стало ясно, что делать мне в России больше нечего, кроме как в тюрьме сидеть.
Плуцер: Ведь была же средневековая традиция самораспятий, когда глубоко верующие люди повторяли муки распятого Иисуса. В этом же нет ничего оскорбительного для РПЦ. Почему твои работы, как и работы Тер-Оганяна РПЦ рассматривает как чуть ли не образец сатанизма?
Мавроматти: Я думаю, что рассматривают в связи с нашим, так сказать, «инородством». То есть мы занимается самовольной, не лигитимизированной РПЦ деятельностью. Ну и, вообще у людишек в массе с чувством юмора - кранты. Уж не говоря о разборе концепта. Всяческие писаки-критиканы доходили до совершенно безумных перлов, в чем только не обвиняли.
Плуцер: Расскажи про акцию на Поклонной горе.
Мавроматти: На Поклонной горе 9 мая 2000 года прямо во время салюта мне в области сердца выжгли пацифик. Потом я узнал, что брендинг в районе сердца смертельно опасен. Акция посвящалась виртуальным солдатам, погибшим в видеоиграх. Самое смешное, что в момент акции на горе собрались тыщи поддатых ветеранов. Ну и, ментяр соответственно. Чуть было не свинтили меня. И свинтили б за милую душу, но спас салют. Когда стрельнули, все задрали головы кверху, а на меня перестали обращать внимание. Короче, сбацал прям под носом без шума и пыли. Было, разумеется, множество других акций, не менее мучительных физически и провокационных идеологически, но, к сожалению или к счастью, менее известных.
Плуцер: А в чем основной меседж этой акции на Поклонной горе?
Мавроматти: Месседж - как всегда устранение “точек несправедливости”. То есть я рассматриваю любого солдата, в том числе и виртуального, как подневольного раба государства. Пушечное мясо, бросаемое в бой либо посредством ложной идеи, либо путем программного кода. И то, и другое - насилие над волей индивида. WR-солдат, разумеется, лишь модель, тень, если угодно, солдата реального. Но значит ли это, что тень не достойна памяти? Кто сказал, что солдат в реале часто не такая-же тень. Безимянная, забытая, обреченная изначально лишь на забвение. Собственно, этому перф и был посвящен. Еще точнее, он был посвящен мнимой и истиной памяти. Любой праздник, посвященный войне, по-моему, чистое кощунство. Праздник смерти и повиновения. Я же устроил маленький индивидуальный “праздник непослушания”.
Плуцер: Что такое боль для тебя и что такое кровь - как художественный материал? Она обладает особой правдивостью и достоверностью?
Мавроматти: Боль для меня - это то, что невозможно цитировать. То, что преодолевает постмодернизм с его тотальной цитатностью и замалчиванием радикального трансгрессивного жеста. Боль - это то, чего боятся миллионы и с чем сознательно работают единицы. Я отнюдь не призываю всех артистов пойти в радикальные перформеры (улыбается). Но это то, что необходимо для того, чтобы не заплывать жиром бесчувствия и то, что дает возможность ощущать себя живым человеком, а не гламурным зомби! Кровь же - это то, что дороже всего для человека и художника. Это тебе не красочка, купленная в буржуйском магазинчике для избранных. Это тот краситель, который дан нам при рождении и которым обязан писать честный художник, если он не производитель декоров. Несомненно, кровь - это символ правдивости и реализма. Что может избавить от иллюзий? Только собственная кровь! Именно с помощью собственной крови можно перейти границу иллюзий, границу общества спектакля и приблизиться к так называемой Катастрофе. Которую так боятся философы и деятели культуры.
Плуцер: Расскажи про фильмы. Что такое «Ультрафутуро манифест», «Крысы покидают супермаркет», «Самое большое кюфте в мире». С кем работал в Болгарии?
Мавроматти: “Манифест” снимался в веселую пору возникновения группы и соответственно является действительно ее манифестом. Если ты смотрел, то заметил, что в то время все мы были помешаны на трансгуманизме и постсингулярности, то есть на технологическом усовершенствовании человеческой природы. В фильме есть два трека: один, так сказать, шутливый, специально записанный в пьяном виде, а другой, как несложно догадаться, серьезный и трезвый. ”Пьяный” трек - это настоящее человека, а трезвый - это, понятное дело, греза о будущем. В целом фильм как всегда провокация. Помнится, когда его крутили в “Синефантоме” - это вызвало целый шквал негодования. ”Крысы” – эксперимент фейк-документари и крайнего минимализма. Фильм – симуляция художественного суицида. Думаю ясно, что и он превратился в скандал. Фильм запрещали в разных странах за “антигуманность”, снимали с фестов. Короче как всегда. (Улыбается).
“Кюфте” – фильм снятый сразу после приезда в Болгарию. Я тогда вообще по-болгарски ни слова не понимал, но сразу ринулся в бой. Фильм о художниках и среде. Думаю, он ничуть не устарел, как злая сатира. В нем снялись все звезды Булгар-андерграунда. Но, конечно же, это не Пахомов с Маслаевым.
Плуцер: А с кем конкретно работал?
Мавроматти: В основном с Боряной Росса, работаю с ней до сих пор. Она продюссирует все мои фильмы, часто доводит мой черновой монтаж до блеска, переводит фильмы на другие языки. Словом без нее я был бы калека и точно снял бы куда меньше.
Плуцер: Чем занимался в Болгарии, какие перформансы там делал?
Мавроматти: В Болгарии я организовал акционистскую группу ULTRAFUTURO. Она существует до настоящего времени. Помимо меня в нее входят еще четыре человека: Боряна Росса, Антон Терзиев, Катя Домянова, Мирослав Диметров. Все они артисты, занимающиеся предельно жестким политизированным перфом. Все работают с кровью и болью, как и я. За политическую активность неоднократно преследовались властями.
Плуцер: Чем занимаешься в Нью-Йорке, какие тут акции учинял? Расскажи в деталях.
Мавроматти: Занимаюсь искусством (усмехается). NYC очень вдохновляющее местечко. Натура сверх всяких похвал. Мы много чего наваляли мы тут. Всякие смешные прово. Например на Хелуин сделали акцию “всем чертям назло”. Пошли с иконой в людскую чащобу, так сказать, «чертей разгонять». Выяснилось, впрочем, что артефак неразличим. Люди таращились и не могли врубиться что же это! Только одна единственная дама предположила, что, вероятно, это какой-то Бог? (Улыбается). Закончилось тем, что нас чуть не замела полиция. Им показалось, что подобные “костюмы” на празднике недопустимы.
Плуцер: Был еще перформанс, где Боряна зашила себе вагину, а был - в галерее, где вы сшились кожей.
Мавроматти: В Exite пришивались с Боряной друг к другу. Пришивали, понятно, не одежду, а кожу. И так долго разгуливали по галерее. Было довольно трудно (улыбается). Там же стреляли друг в друга из водных пистолетов собственной кровью. Акция называлась “Кровная месть”. Продолжалась она, пока Боряна не потеряла сознание. Оно и понятно, крови у нее куда меньше, чем у меня. Еще я зашивал себе глаза на сцене “West Hall”, а потом рисовал зеленый доллар с зашитыми глазами. Эту акцию назвали “Я так вижу”). Акция посвящалась комерсу и хай-модернизму, тому, блин, самому, в котором меня обвинили твои друганы из Войны, пытающиеся пить мою кровь (усмехается). Вполне забавная акция состоялась возле нового офиса Мака. Мы принесли два ящика яблок “Макинтош”, понадкусывали их и стали кидать в стеклянные двери с криками «Заберите ваш грех обратно!» Разумеется подоспела полиция и нас лишили фото и видео документации. Вообще такие номера в NYC совсем не легко осуществить. И по шапке могут надавать вполне легко и быстро. Отпустили нас только из-за того, что мы “неразумные иностранные художники”. Ну и, конечно, пришлось заплатить “легкий штрафчик”, хотя яблоки - не камни, а двери толстенные и даже не поцарапались. Нас долго мурыжили на предмет мотива. Спрашивали не из секты ли мы деструктивной. Но у нас были хорошие защитники из активистов. Впрочем все потом говорили, что мы легко отделались, хотя и навсегда запачкали себе «досье».
Плуцер: Давай что-нибудь про людей в Нью-Йорке, про тамошнюю художественную жизнь. Кином занимаешься в Штатах?
Мавроматти: В NYC я, к счастью, нашел таких же фриков, как и я сам. Это прежде всего гоп –компания вертящаяся вокруг галереи EXIT ART. Галерея - чистый нонпрофит, но не отстой и не помойка. Вполне приличный и даже роскошный спейс на двух этажах. Но самое главное, что там нас с Боряной высоко ценят и понимают. Галерея занимается среди прочего и радикальным перфом, а это для NYC вовсе не норма, а вполне чрезвычайное нечто. Ну, еще тусуюсь с полит-активистами и био-артистами. Это самые интеллектуальные люди во всех штатах. Абсолютно без преувеличения. Игор Вамус из YESMAN, Стив Курц, Шона Беандолилло, Кати Хай, Нео Бастуманте, Рич Пел из Тактикал медиа, Джим Финн, Райдер Кули, Джулия Локтев. Но, конечно, мой лучший друг - это Адам Зарецки. Он же по совместительству и мой любимый актер. Почти все эти люди снялись в моем последнем фильме “Blind Spot”. Надеюсь когда-нибудь его покажут и в Москве. Со звездами типа Кунса понятно не тусуюсь. И я им не интересен, и они мне тоже, если честно. В гламурные галереи лезть на карачках тоже желания никакого не имею. Впрочем, нормально на все это насмотрелся и затошнило. Такое же буржуйское говнище, как и в Московии (мрачно усмехается).
Плуцер: Как на личном фронте?
Мавроматти: На личном? Хм-м... Ничего такого особенного. Вроде и сказать нечего. Я уже восемь лет с Боряной и расставаться вроде не планирую. У нас свободные отношения, а не деспотическая ячейка. Бегаем на сторону по надобности (смеется). Но арт и мозги держат крепче всего остального.
Плуцер: Про старые московские свои фильмы что сегодня думаешь?
Мавроматти: А что про них говорить? Это было, было... Жалею, что многое конфисковали органы, исходники в основном жаль. А то глядишь и перемонтировал бы заново. Актеры были блестящие. Работать было совершенно сказочно. Ох, не береди раны!
Плуцер: А как к вам относятся в Штатах?
Мавроматти: Мои друзья в штатах называют нас с Боряной коммунистами. Потому что даже для них любителей Хаким-Бея и Субкоманданте мы слишком радикальны. Их действия довольно либеральны по нашим раскладам. Они действуют в рамках системы и о ее разрушении и думать не хотят. Все замыкается на автономии. Создай себе лакуну в домике, повесь на стенку антибушевский плакатик, сам их стряпай, пластиночки с подрывными песенками штампуй, не будь тупым республиканцем и поклонником Айн Ренд, выходи на антивоенные митинги, разговаривай с прохожими о GM-продуктах, выпускай фанзинчик, можешь даже получить от The Defense Advanced Research Projects Agency (DARPA) грантец на создание рисующего лозунги на асфальте мобильного бота на базе армейского "Talon", создай фальшивый сайт Ворлд Трейд Орг и тусуй по конфам в пиджачке из салвейшн арми развешивая лапшицу про гамбургеры из говна и тогда Юнайтед Артист быть может даст тебе бабл на кино и ты будешь еще одним Майклом Муром & Джак Асс. Звучит может и не очень, но по мне все ж лучше, чем рассуждения Осмо и Кулика о миллионах Поллака и тибетских экскурсиях. Да, все утопия, да, тот, кто не стал под старость консерватором, не имеет мозгов.
Плуцер: Революционером себя считаешь?
Мавроматти: Хорошо быть назло всем революционером, а не бухгалтером. Самое главное нафига? Нафига весь этот бабл? Ну, ракету бы упили что ли, био-лаб построили, в крионику вложили. Нет нихуя! Подайте мне могилку на Ваганьковском! Скучно, блин! Тошно от таких дел. Тоже мне, художники, тоже мне фантазеры-креаторы! Будуизма захотели? Смешно! Альтернативный такой билетик в лучший мир. И главное, знающие люди говорят: работает! Битлачки и то по Индиям шлялись, ну и, наши умники туда ж - грешки отпускать! Одной рукой свечку, другой Будду за яйца, авось сработает. Говно блядь на палках! Говорят Осмо ругает "Войну" и "Бомбил". Типа дегенераты и так далее. Не скрою, мне тоже не все нравится в их деятельности. Но в целом я "за"!!! И думаю, что пока не сели батарейки молодых надо двигать. Может и не сядут никогда! У меня ж не сели все еще. :))) И у Боряны тоже! Я не знаю легче ли им. Нам было, кажется, тоже тяжело. Впрочем я, честно, не знаю. Если затаскают, приручат, обогреют, прикормят – пожалуй, будет плохо.
Плуцер: И кто занимается этим приручением бунтующего искусства?
Мавроматти: Запад хочет этого, и он это получает. Буржуазия боится катастрофы. Она хочет видеть ее не страшной, в красивой рамочке и желательно над золотым унитазом. Ок! Художник выполняет заказ и получает на золотой чай с алмазной котлетой. Все скучно и банально.
Плуцер: А как же история, вечность?
Мавроматти: Да, конечно, пролезть в систему не просто и по мнению некоторых лишь система записывает в историю. Хуйня, господа! В тех же штатах есть два мира и оба записывают. Первый - все та же система, а второй - академический. В нем нету Кунсов и Бикрофт, а самый страшный западляк вообще упоминать о Метью Барни. Западляк! Вас сочтут лохом. Представляешь, лохом! А в Москве все еще лижут зады всем этим поп-иконам и наверное мало кто скажет: Фак комерс!
Плуцер: Ну и, что теперь, закопать весь коммерс-арт?
Мавроматти: Я вовсе не против создания артефактов, как не против этого мои друзья и коллеги.
Плуцер: Ты что называешь артефактом? Вообще-то это объект, который не был объектом, до того как исследователь не решил, что это тоже объект. Артефакт – изначально биологически термин к арту не имел отношения. В искусстве артефакт – это некая часть быта, жизни, которую куратор или галерист сделали произведением искусства, но изначально она не была такой. Берешь унитаз – и в музей, это артефакт. Но изготовленный художником спецом для выставки золотой унитаз – уже не артефакт, он не был частью быта, он сразу был задуман как искусство.
Мавроматти: Да хуй с ним, с артефактом, пусть так. Проблема в другом. В их астрономических ценах, незаслуженной фетишизации, одногеговости, недоступности и медиальной консервативности. Сам феномен ПМ представляет собой вовсе не актуализацию всей глубины культурных пластов, но лишь поверхностною, точечную актуализацию. Еще хуже, что часто совершенно случайную. И хитрость туч чаще всего в соглашательстве артиста с критиком. К примеру, артист ничего никогда не слышал о Флуксус и решает сделать "радикальный" жест - взорвать качан капусты. Он это делает, все апладируют и тут подходит критик и говорит: "Знаешь, старичок, а ведь это было у Флуксус!". Честный дурак отвечает: я никакого Флуксуса не знаю и сам все придумал. Хитрый дурак говорит: О да, я считаю себя продолжателем их традиции! Это и есть нужное слово. С вами все ясно и вас запишут куда надо и поставят на нужную полку. Художник считает себя последователем, практикует пост-флуксус и так далее.
Плуцер: Что ж, получается, что весь арт-рынок дутый?
Мавроматти: Несмотря на то, что хай-модернизм считается искусством гениев-одиночек, надо понимать, что гениальность тут не истинная, а, так сказать, брендовая, статусная, то есть не настоящая, а сфабрикованная диллером. В реальности арт-рынок не ориентирован на подлинных гениев-новаторов, так же как и весь мир в целом. Революция (культурная или социальная) может произойти только тогда, когда о ней "долго говорили". Говоря другими словами, всякой гениальной инновации необходим целый штат обслуги, адаптирующей, обговаривающей, деконструирующей гениальную мысль. Лишь тогда эта мысль становится валидна для масс, приобретая "съедобную форму". Для меня Кабаков, например, вовсе не является гением-новатором, но всего лишь удачливым спекулянтом, игроком арт-биржи. Тогда как Поллак - гений действительный, никак не участвовавший в процессе ценообразования, легко уступивший данное место Пегги Гугенхайм и прочим диллерам. Когда художник сам - успешный диллер, он не может быть никем другим, кроме как "статусным гением". То есть его "гениальность" - никакая не гениальность уж хотя бы оттого, что гениальность истинная различима лишь редкими единицами, способными немедленно, а не спустя десятилетия, оценить его жест и мысль. Итак, хай-модернист вовсе не настоящий гений, но лишь деллигируемый рыночными механизмами суъбект, играющий роль гения. В ситуации ПМ все подмена, здесь все играют роли, не являясь тем, кого они играют на самом деле в жизни. Джеф Кунс имеет целый штат работников, целое дизайнерское бюро с той же самой иерархией от креативщиков до мастеровых. Я утверждаю это вовсе не по наслышке, но лично зная некоторых из его персонала. Как правило это артисты-неудачники, променявшие мозги и умения на анонимное, но сытое существование. Итак, Кунс ничего не придумывает сам, но лишь возглавляет свое бюро и успешно торгует произведенным товаром.
Плуцер: Вернемся к тому, что ты называешь артефактом.
Мавроматти: Да, как я уже сказал, я за производство артефактов. Как, например, за производство пищи. И эта еда должна быть для всех бесплатной, да и прочее тоже. Однако, несмотря на перепроизводство, корпорации не отдадут ничего даром, ну, разве что гниль и пересортицу. Следовательно артефакт, отданный кому-то даром, теряет свою ценность, превращаясь в товар без стоимости или мусор, отход производства. Таким образом, чтобы таки сохранить его ценнность (а в условиях тотального капитализма ни о чем другом мы говорить не можем) мы вроде бы можем предложить элементарный товарообмен. Художник кладет на прилавок картину, фермер картошку. Картина уходит за мешок картошки, что вроде как абсолютно справедливо. Художник не умрет с голоду, а фермер насадится эстетически. Разумеется, данная формула звучит смехотворно в контексте современного искусства.
Плуцер: Нет, почему же. Еще Пиросмани менял картины на еду. А концептуально такого рода проект уже осуществлен одной украинской группой... Знаю ребят, черт, выскочило название из головы. Ну, народ подскажет, я исправлю. Они выезжают в село и реально меняют копии популярных картин на продукты.
Мавроматти: Отлично! Только, как справедливо утверждает Гринберг фермер выберет натюрморт и пышногрудую леди, а вовсе не действительно гениальный "Черный Квадрат".
Плуцер: А Микола Маценко и "Черные квадраты" поставил на конверйер и успешно меняет на предметы первой необходимости!
Мавроматти: Квадрат, типа, должен выбрать образованный мидл или буржуйчик, яппи и прочий "первый парень на деревне". А для того чтобы наш парень (некто вроде Маркина) ненароком не дал маху, существуют тетки и дядьки с коркой в кармане, на основании этой самой корки имеющее "законное право" судить, "что такое хорошо" и что, соответственно, - мусор. Значит, современное искусство обязательно должно обслуживать буржуйскую элиту, предлагая арт из бутика от "лучших мировых производителей". И какая разница кто и что придумал? Кто знает пофамильно инженеров сконструировавших Бентли? Знают просто, что Бентли это круто и что Кунс тоже круто.
Плуцер: А зачем вообще все это нужно?
Мавроматти: Большая часть человечества легко может обойтись без элитистского современного искусства и его непомерно дорогих артефактов. Может обойтись без платиновых мобильников, игристых вин "ММ-сект", золотых зажигалок "Ронсон" и концепт-каров с турбонаддувом. Ну, а ежели контемпорари-арт - это только роскошь (и не важно какой именно концепт стоит за каждым отдельным произведением), то искусство становится "царским" и не может претендовать на ту критическую роль в социуме, которую так любят подчеркивать левые активисты. Современный Рокфеллер научился не замечать портретов Ленина, не реагировать на них так остро, как прежде. Он даже может периодически отстегивать бабл на активизм! Иезуитство позиции толстосумов заключается в финансовом контроле критического дискурса. Журнал "Октоубер" существует вовсе не на деньги пролов. Компартии всех стран давно имеют биржевых брокеров. Таким образом несложно докатиться до мысли, что Малевич создал свой квадрат для буржуев, а вовсе не для народа, не для нового коммунистического человека!
Плуцер: Пугает капитализм?
Мавроматти: Самый страшный кошмар капитализма заключается в том, что все вокруг имеет манетарную стоимость! Иезуиты капитала научились торговать даже антикапитализмом и высокой духовностью! Духовка и активизм такой же товар, как и треклятый гамбургер, только значительно дороже! Но кто же целевая группа? Механизмы арт-рынка устроены так, что концепт работает только на обслугу. Он адресован не человечеству и не покупателю, а той тончайшей пленке арт-дживсов, качественно служащих толстосумам-вустерам и тем, кто движется в направлении потенциального толстосумия. В свое время русский футуризм столкнулся с невыполнимой задачей преодоления тяги обывателя к китчу и лубку, обывателя даже в постреволюционной ситуации мечтающего о жирных щах, мельхиоровых вилках и бархатных шторах.
Плуцер: Чтобы все было "как у барина".
Мавроматти: Разумеется парадность победила футуро-заумь. Не могла не победить, так как первосигнальна. Народу не надо объяснять, почему "господин в золотой раме" действительно хорош, народ знает это наверняка. С тех пор ничего не изменилось в народопсихологии. Народ обожает господ на золотых унитазах и презирает бедность творца-изгоя.
Плуцер: Зачем же народу ассоцировать себя с голодным "профессором кислых щей", с неуспешной, провальной моделью?
Мавроматти: Конечно, это же по меньшей мере совершенно противоестественно! Популяционная единица должна стремиться к пополнению популяции, а не к вымиранию. Популяционной единице естественно нагуливать жир, а не разращивать мозг! Успешная модель буржуя-капиталиста не нуждается в максимальных мозговых ресурсах, но лишь в небольшом нейро-отличии от толпы жвачных, естественно в сторону наращивания рогов, клыков и копыт, то есть преодоления всеобщей стадности во имя хищнической пассионарности. Архетипическая иерархичность социума представляется мне биологически непреодолимой на данной ступени развития человечества. Любая социальная революция обречена на банальное перераспределение богатств среди пассионарных хищников, не реализовавшихся в сфере бизнеса, но реализовавшихся в сфере управления сознанием толпы. Приход к власти подобных им автоматически возобновляет весь механизм до полного его клонирования. Таким образом, любая революция есть лишь естественный катализирующий фрагмент эволюционного потока, но не точка преодоления естественного развития популяции. Полное вымирание вида так-же эволюционно нормально, как и появление нового. Но совсем не обязательно, что новый вид в случае его "разумности" способен адекватно оценить достижения исчезнувшего. Артефакт имеет еще и аксеологическое значение. Он переходит уже в иную ценностную категорию. Нормально и то, что он на самом деле абсолютно недешифруем, оставаясь навсегда, несмотря на обилие версий, исторической загадкой.
Плуцер: А для чего трудились умы древности?
Мавроматти: То ли для нетленной базы данных, то ли для сиюминутного удовлетворения сиюминутных интеллектуальных потребностей. Ответить на этот вопрос не представляется возможным уж хотя б по той причине, что даже недавняя история искусства не дает нам никаких вменяемых ответов предлагая миф в замен логики и истины. Миф Шварцкоглера, Джины Пан, Фланагана и прочих - почти настолько же догматичен, как и любой религиозный. Демифологизация же есть ересь. Это апокриф, не нужный никому, кроме интеллектуального гурмана. История максимально зашумлена бесконечной интерпретацией, а посему и запись в нее арт-машиной или СМИ нечто настолько эфемерное, что говорить о памяти потомков представляется не только чем-то смехотворным, но даже и кощунственным. Была ли та самая Александрийская библиотека на самом деле? Кто поджог Храм Артемиды в Эфесе? В конце-концов совсем не факт, что дольмены строили люди, а не динозавры или саблезубые тигры.
Плуцер: Но современная техно-цивилизация придумала более совершенные способы хранения информации, чем каменные глыбы.
Мавроматти: Да, действительно многие цивилизованные страны уже сейчас имеют дигитальные хранилища, надежно спрятанные в глубине пещер и бункеров. Но время тоже не просто доктор, но лучший доктор. Оно вполне успешно залечивает любую пусть и дигитальную рану. Фламмарионам и Фортам XXIV века в лучшем случае могут достаться в наследство все те же гвозди в толще скал, а вовсе не структурированные мега-архивы. Впрочем, единственный неубиваемый способ хранения и передачи инфы человечество все-же имеет. Это передача сигналов в глубокий космос. В свое время я предложил Бажанову подобный арт-проект под названием "Искусство после Апокалипсиса". Разумеется Бажанов его отверг под предлогом, что многие художники уже работали с подобной технологией и это неоригинально. Возможно в истории случалось уже нечто подобное. Как знать, какими именно технологиями располагали населявшие планету существа 10 тысяч лет назад. Для них Апокалипсис давно случился, Delete был нажат и нет того софта, который бы спас реликтовый хард-драйв.
"Западляк упоминать о Метью Барни!", или "Еда должна быть для всех бесплатной!"
Неформальное интервью с Олегом Мавроматти, скандально известным русским художником, живущим в Нью-Йорке.
Плуцер: Какой смысл ты вкладываешь в акцию написания Конституции кровью? Что хочешь сказать?
Мавроматти: Началось, собственно, со всей этой ебаной бодяги с Медвежонком и его типа приходом. Ну, я решил, а не заглянуть ли мне в Конституцию.
Плуцер: Зачем заглянуть?
Мавроматти: Ну, так, для сугреву. Заглянул и охуел. Без вопросов. Типа текст заворожил полным неадекватом реалу. Бумажка есть, понты до неба, все чики-брики и полное фуфло на деле. Мне, естественно, не по хую все это. Ну хотя бы потому, что вполне шкурный, извиняюсь, интерес. Простой и понятный. А, типа, вот как должно быть по правде, по закону. А по закону все ништяк, хлеб с мармеладом. Никто никогда б меня по этой бумажке не тронул. А наоборот, в пояс бы должны кланяться. Ну, меня все эти несоответствия не по-детски напрягли. И я подумал: а хули? Что может один ебанат-отморозок-артист смастырить в такой ситуации. Ну, по большому, по-гамбургски разумеется ничего. Но так уж, для очистки совести, например, можно кровянку пустить и ей же и настрочить данный правильный расчудесный этот текст.
Плуцер: Так все-таки зачем?
Мавроматти: А для того, чтоб тому же народишке который савершенно нихуя не интересуется данным вопросом указать: «Дурят! Фуфло суют! А ты, пипл неразумный, хаваешь и добавки просишь! Не западло ли?». По мне так западло величайшее! Мне тут сказали, что 99% населения никакими этими сраностями конституционными не интересуется вообще. Ну, разве для подтирки анала. А вот по-моему плохо, блядь, что не интересуется! А может, если б интересовался кто, то и не дал бы себя так кидать, такой гос-лохотрон разводить! В этом, короче, весьма наивная идея. Опять в 1001 раз указать на дырку в жопе и сказать: «Она, блядь, существует, и оттуда говно падает и непосредственно, господа хорошие, на ваше блюдечко с каемочкой!
Плуцер: Сколько крови уходит в день?
Мавроматти: Количество крови разное. Ну, иногда стакан, иногда намного меньше. По-разному, в зависимости от возможностей организма. Я, в общем, ем что положено: свеклу и так далее. Так как я много лет вегетарианец по этическим причинам соответственно никакой печенки не употребляю... Ну и, остается только свекла...
Плуцер: Самочувствие как, не помрешь?
Мавроматти: Самочувствие в данный момент хреновое. Обострилась язва. Врачи сказали, что от регулярной кровопотери. Радости мало, так сказать, неожиданный побочный эффект. Боль ничем не купируется, так как у меня аллергия на все анальгетики и так далее. Сейчас, увы, второй уже приступ за месяц. Но по любому проект будет окончен. И фак всем в сраку!
Плуцер: Как тебе Медвежонок, может ли он выучить твою Конституцию?
Мавроматти: Думаю реальный медвежонок из леса куда ближе к пониманию Конституции и вообще к управлению Россиянией, чем политическая говношваль по кличке Медвежонок.
Плуцер: Первого апреля на Берсеневской набережной тебя как Христа приколотили гвоздями к кресту. На спине у тебя была ножом вырезана кровоточащая надпись "Я не сын Бога". Крестные муки твои продолжались с полчаса. Потом тебя отвезли в травмопункт. После чего тебя и уехали из России. Расскажи про это.
Мавроматти: Выпиздили меня за так это называемое «Распятье», то есть за акцию под названием "Не верь глазам", во время которой я был распят на территории института культурологии напротив Храма Христа Спасителя. Акция, собственно, не планировалась как публичная, а была задумана как часть фильма. В том, что она прогремела, виноваты тогдашние НТВшники. Приехали, сняли, засветили. Вдруг нашлись какие-то детки каких-то прихожан и вообще 1000 свидетелей моего "кощунства". Было б вполне смешно, если б за этим не стояли вполне серьезные земельные претензии храма Святого Николы на Берсеньевке к Институту. И тут уж все серьезно. Попы решили под сурдинку выиграть дельце - отсудить домик и так далее. Но институт уперся. Ну и - пошло поехало. Попы обратились в Думу. Дума послала запрос в генпрокуратуру. Меня стали тягать по следакам. Первая следователь - женщина (к сожалению забыл ее фамилию) вполне нормально отнеслась к этому делу и почти меня отмазала. Но попы не унялись и пошли по инстанциям. Следователя сменили. Сейчас дело не закрыто и у меня уже четвертый следак.
Плуцер: Устал, наверное?
Мавроматти: Вообще меня все это порядком подзаебало. Я уже восемь лет за границей. Поехал, типа, в Болгарию на несколько дней на фест. По мылу друзья шепнули: не возвращайся. Объявлен розыск. И правда. Через несколько дней в передачке "Человек и закон" мое рыло засветили на всю империю с штампом «особо опасный». Выступил известный холуй и по совместительству муви-мейкер Савва Кулиш и заявил, что я преступник, а мои фильмы "хуже, чем детская порнография". И мне стало ясно, что делать мне в России больше нечего, кроме как в тюрьме сидеть.
Плуцер: Ведь была же средневековая традиция самораспятий, когда глубоко верующие люди повторяли муки распятого Иисуса. В этом же нет ничего оскорбительного для РПЦ. Почему твои работы, как и работы Тер-Оганяна РПЦ рассматривает как чуть ли не образец сатанизма?
Мавроматти: Я думаю, что рассматривают в связи с нашим, так сказать, «инородством». То есть мы занимается самовольной, не лигитимизированной РПЦ деятельностью. Ну и, вообще у людишек в массе с чувством юмора - кранты. Уж не говоря о разборе концепта. Всяческие писаки-критиканы доходили до совершенно безумных перлов, в чем только не обвиняли.
Плуцер: Расскажи про акцию на Поклонной горе.
Мавроматти: На Поклонной горе 9 мая 2000 года прямо во время салюта мне в области сердца выжгли пацифик. Потом я узнал, что брендинг в районе сердца смертельно опасен. Акция посвящалась виртуальным солдатам, погибшим в видеоиграх. Самое смешное, что в момент акции на горе собрались тыщи поддатых ветеранов. Ну и, ментяр соответственно. Чуть было не свинтили меня. И свинтили б за милую душу, но спас салют. Когда стрельнули, все задрали головы кверху, а на меня перестали обращать внимание. Короче, сбацал прям под носом без шума и пыли. Было, разумеется, множество других акций, не менее мучительных физически и провокационных идеологически, но, к сожалению или к счастью, менее известных.
Плуцер: А в чем основной меседж этой акции на Поклонной горе?
Мавроматти: Месседж - как всегда устранение “точек несправедливости”. То есть я рассматриваю любого солдата, в том числе и виртуального, как подневольного раба государства. Пушечное мясо, бросаемое в бой либо посредством ложной идеи, либо путем программного кода. И то, и другое - насилие над волей индивида. WR-солдат, разумеется, лишь модель, тень, если угодно, солдата реального. Но значит ли это, что тень не достойна памяти? Кто сказал, что солдат в реале часто не такая-же тень. Безимянная, забытая, обреченная изначально лишь на забвение. Собственно, этому перф и был посвящен. Еще точнее, он был посвящен мнимой и истиной памяти. Любой праздник, посвященный войне, по-моему, чистое кощунство. Праздник смерти и повиновения. Я же устроил маленький индивидуальный “праздник непослушания”.
Плуцер: Что такое боль для тебя и что такое кровь - как художественный материал? Она обладает особой правдивостью и достоверностью?
Мавроматти: Боль для меня - это то, что невозможно цитировать. То, что преодолевает постмодернизм с его тотальной цитатностью и замалчиванием радикального трансгрессивного жеста. Боль - это то, чего боятся миллионы и с чем сознательно работают единицы. Я отнюдь не призываю всех артистов пойти в радикальные перформеры (улыбается). Но это то, что необходимо для того, чтобы не заплывать жиром бесчувствия и то, что дает возможность ощущать себя живым человеком, а не гламурным зомби! Кровь же - это то, что дороже всего для человека и художника. Это тебе не красочка, купленная в буржуйском магазинчике для избранных. Это тот краситель, который дан нам при рождении и которым обязан писать честный художник, если он не производитель декоров. Несомненно, кровь - это символ правдивости и реализма. Что может избавить от иллюзий? Только собственная кровь! Именно с помощью собственной крови можно перейти границу иллюзий, границу общества спектакля и приблизиться к так называемой Катастрофе. Которую так боятся философы и деятели культуры.
Плуцер: Расскажи про фильмы. Что такое «Ультрафутуро манифест», «Крысы покидают супермаркет», «Самое большое кюфте в мире». С кем работал в Болгарии?
Мавроматти: “Манифест” снимался в веселую пору возникновения группы и соответственно является действительно ее манифестом. Если ты смотрел, то заметил, что в то время все мы были помешаны на трансгуманизме и постсингулярности, то есть на технологическом усовершенствовании человеческой природы. В фильме есть два трека: один, так сказать, шутливый, специально записанный в пьяном виде, а другой, как несложно догадаться, серьезный и трезвый. ”Пьяный” трек - это настоящее человека, а трезвый - это, понятное дело, греза о будущем. В целом фильм как всегда провокация. Помнится, когда его крутили в “Синефантоме” - это вызвало целый шквал негодования. ”Крысы” – эксперимент фейк-документари и крайнего минимализма. Фильм – симуляция художественного суицида. Думаю ясно, что и он превратился в скандал. Фильм запрещали в разных странах за “антигуманность”, снимали с фестов. Короче как всегда. (Улыбается).
“Кюфте” – фильм снятый сразу после приезда в Болгарию. Я тогда вообще по-болгарски ни слова не понимал, но сразу ринулся в бой. Фильм о художниках и среде. Думаю, он ничуть не устарел, как злая сатира. В нем снялись все звезды Булгар-андерграунда. Но, конечно же, это не Пахомов с Маслаевым.
Плуцер: А с кем конкретно работал?
Мавроматти: В основном с Боряной Росса, работаю с ней до сих пор. Она продюссирует все мои фильмы, часто доводит мой черновой монтаж до блеска, переводит фильмы на другие языки. Словом без нее я был бы калека и точно снял бы куда меньше.
Плуцер: Чем занимался в Болгарии, какие перформансы там делал?
Мавроматти: В Болгарии я организовал акционистскую группу ULTRAFUTURO. Она существует до настоящего времени. Помимо меня в нее входят еще четыре человека: Боряна Росса, Антон Терзиев, Катя Домянова, Мирослав Диметров. Все они артисты, занимающиеся предельно жестким политизированным перфом. Все работают с кровью и болью, как и я. За политическую активность неоднократно преследовались властями.
Плуцер: Чем занимаешься в Нью-Йорке, какие тут акции учинял? Расскажи в деталях.
Мавроматти: Занимаюсь искусством (усмехается). NYC очень вдохновляющее местечко. Натура сверх всяких похвал. Мы много чего наваляли мы тут. Всякие смешные прово. Например на Хелуин сделали акцию “всем чертям назло”. Пошли с иконой в людскую чащобу, так сказать, «чертей разгонять». Выяснилось, впрочем, что артефак неразличим. Люди таращились и не могли врубиться что же это! Только одна единственная дама предположила, что, вероятно, это какой-то Бог? (Улыбается). Закончилось тем, что нас чуть не замела полиция. Им показалось, что подобные “костюмы” на празднике недопустимы.
Плуцер: Был еще перформанс, где Боряна зашила себе вагину, а был - в галерее, где вы сшились кожей.
Мавроматти: В Exite пришивались с Боряной друг к другу. Пришивали, понятно, не одежду, а кожу. И так долго разгуливали по галерее. Было довольно трудно (улыбается). Там же стреляли друг в друга из водных пистолетов собственной кровью. Акция называлась “Кровная месть”. Продолжалась она, пока Боряна не потеряла сознание. Оно и понятно, крови у нее куда меньше, чем у меня. Еще я зашивал себе глаза на сцене “West Hall”, а потом рисовал зеленый доллар с зашитыми глазами. Эту акцию назвали “Я так вижу”). Акция посвящалась комерсу и хай-модернизму, тому, блин, самому, в котором меня обвинили твои друганы из Войны, пытающиеся пить мою кровь (усмехается). Вполне забавная акция состоялась возле нового офиса Мака. Мы принесли два ящика яблок “Макинтош”, понадкусывали их и стали кидать в стеклянные двери с криками «Заберите ваш грех обратно!» Разумеется подоспела полиция и нас лишили фото и видео документации. Вообще такие номера в NYC совсем не легко осуществить. И по шапке могут надавать вполне легко и быстро. Отпустили нас только из-за того, что мы “неразумные иностранные художники”. Ну и, конечно, пришлось заплатить “легкий штрафчик”, хотя яблоки - не камни, а двери толстенные и даже не поцарапались. Нас долго мурыжили на предмет мотива. Спрашивали не из секты ли мы деструктивной. Но у нас были хорошие защитники из активистов. Впрочем все потом говорили, что мы легко отделались, хотя и навсегда запачкали себе «досье».
Плуцер: Давай что-нибудь про людей в Нью-Йорке, про тамошнюю художественную жизнь. Кином занимаешься в Штатах?
Мавроматти: В NYC я, к счастью, нашел таких же фриков, как и я сам. Это прежде всего гоп –компания вертящаяся вокруг галереи EXIT ART. Галерея - чистый нонпрофит, но не отстой и не помойка. Вполне приличный и даже роскошный спейс на двух этажах. Но самое главное, что там нас с Боряной высоко ценят и понимают. Галерея занимается среди прочего и радикальным перфом, а это для NYC вовсе не норма, а вполне чрезвычайное нечто. Ну, еще тусуюсь с полит-активистами и био-артистами. Это самые интеллектуальные люди во всех штатах. Абсолютно без преувеличения. Игор Вамус из YESMAN, Стив Курц, Шона Беандолилло, Кати Хай, Нео Бастуманте, Рич Пел из Тактикал медиа, Джим Финн, Райдер Кули, Джулия Локтев. Но, конечно, мой лучший друг - это Адам Зарецки. Он же по совместительству и мой любимый актер. Почти все эти люди снялись в моем последнем фильме “Blind Spot”. Надеюсь когда-нибудь его покажут и в Москве. Со звездами типа Кунса понятно не тусуюсь. И я им не интересен, и они мне тоже, если честно. В гламурные галереи лезть на карачках тоже желания никакого не имею. Впрочем, нормально на все это насмотрелся и затошнило. Такое же буржуйское говнище, как и в Московии (мрачно усмехается).
Плуцер: Как на личном фронте?
Мавроматти: На личном? Хм-м... Ничего такого особенного. Вроде и сказать нечего. Я уже восемь лет с Боряной и расставаться вроде не планирую. У нас свободные отношения, а не деспотическая ячейка. Бегаем на сторону по надобности (смеется). Но арт и мозги держат крепче всего остального.
Плуцер: Про старые московские свои фильмы что сегодня думаешь?
Мавроматти: А что про них говорить? Это было, было... Жалею, что многое конфисковали органы, исходники в основном жаль. А то глядишь и перемонтировал бы заново. Актеры были блестящие. Работать было совершенно сказочно. Ох, не береди раны!
Плуцер: А как к вам относятся в Штатах?
Мавроматти: Мои друзья в штатах называют нас с Боряной коммунистами. Потому что даже для них любителей Хаким-Бея и Субкоманданте мы слишком радикальны. Их действия довольно либеральны по нашим раскладам. Они действуют в рамках системы и о ее разрушении и думать не хотят. Все замыкается на автономии. Создай себе лакуну в домике, повесь на стенку антибушевский плакатик, сам их стряпай, пластиночки с подрывными песенками штампуй, не будь тупым республиканцем и поклонником Айн Ренд, выходи на антивоенные митинги, разговаривай с прохожими о GM-продуктах, выпускай фанзинчик, можешь даже получить от The Defense Advanced Research Projects Agency (DARPA) грантец на создание рисующего лозунги на асфальте мобильного бота на базе армейского "Talon", создай фальшивый сайт Ворлд Трейд Орг и тусуй по конфам в пиджачке из салвейшн арми развешивая лапшицу про гамбургеры из говна и тогда Юнайтед Артист быть может даст тебе бабл на кино и ты будешь еще одним Майклом Муром & Джак Асс. Звучит может и не очень, но по мне все ж лучше, чем рассуждения Осмо и Кулика о миллионах Поллака и тибетских экскурсиях. Да, все утопия, да, тот, кто не стал под старость консерватором, не имеет мозгов.
Плуцер: Революционером себя считаешь?
Мавроматти: Хорошо быть назло всем революционером, а не бухгалтером. Самое главное нафига? Нафига весь этот бабл? Ну, ракету бы упили что ли, био-лаб построили, в крионику вложили. Нет нихуя! Подайте мне могилку на Ваганьковском! Скучно, блин! Тошно от таких дел. Тоже мне, художники, тоже мне фантазеры-креаторы! Будуизма захотели? Смешно! Альтернативный такой билетик в лучший мир. И главное, знающие люди говорят: работает! Битлачки и то по Индиям шлялись, ну и, наши умники туда ж - грешки отпускать! Одной рукой свечку, другой Будду за яйца, авось сработает. Говно блядь на палках! Говорят Осмо ругает "Войну" и "Бомбил". Типа дегенераты и так далее. Не скрою, мне тоже не все нравится в их деятельности. Но в целом я "за"!!! И думаю, что пока не сели батарейки молодых надо двигать. Может и не сядут никогда! У меня ж не сели все еще. :))) И у Боряны тоже! Я не знаю легче ли им. Нам было, кажется, тоже тяжело. Впрочем я, честно, не знаю. Если затаскают, приручат, обогреют, прикормят – пожалуй, будет плохо.
Плуцер: И кто занимается этим приручением бунтующего искусства?
Мавроматти: Запад хочет этого, и он это получает. Буржуазия боится катастрофы. Она хочет видеть ее не страшной, в красивой рамочке и желательно над золотым унитазом. Ок! Художник выполняет заказ и получает на золотой чай с алмазной котлетой. Все скучно и банально.
Плуцер: А как же история, вечность?
Мавроматти: Да, конечно, пролезть в систему не просто и по мнению некоторых лишь система записывает в историю. Хуйня, господа! В тех же штатах есть два мира и оба записывают. Первый - все та же система, а второй - академический. В нем нету Кунсов и Бикрофт, а самый страшный западляк вообще упоминать о Метью Барни. Западляк! Вас сочтут лохом. Представляешь, лохом! А в Москве все еще лижут зады всем этим поп-иконам и наверное мало кто скажет: Фак комерс!
Плуцер: Ну и, что теперь, закопать весь коммерс-арт?
Мавроматти: Я вовсе не против создания артефактов, как не против этого мои друзья и коллеги.
Плуцер: Ты что называешь артефактом? Вообще-то это объект, который не был объектом, до того как исследователь не решил, что это тоже объект. Артефакт – изначально биологически термин к арту не имел отношения. В искусстве артефакт – это некая часть быта, жизни, которую куратор или галерист сделали произведением искусства, но изначально она не была такой. Берешь унитаз – и в музей, это артефакт. Но изготовленный художником спецом для выставки золотой унитаз – уже не артефакт, он не был частью быта, он сразу был задуман как искусство.
Мавроматти: Да хуй с ним, с артефактом, пусть так. Проблема в другом. В их астрономических ценах, незаслуженной фетишизации, одногеговости, недоступности и медиальной консервативности. Сам феномен ПМ представляет собой вовсе не актуализацию всей глубины культурных пластов, но лишь поверхностною, точечную актуализацию. Еще хуже, что часто совершенно случайную. И хитрость туч чаще всего в соглашательстве артиста с критиком. К примеру, артист ничего никогда не слышал о Флуксус и решает сделать "радикальный" жест - взорвать качан капусты. Он это делает, все апладируют и тут подходит критик и говорит: "Знаешь, старичок, а ведь это было у Флуксус!". Честный дурак отвечает: я никакого Флуксуса не знаю и сам все придумал. Хитрый дурак говорит: О да, я считаю себя продолжателем их традиции! Это и есть нужное слово. С вами все ясно и вас запишут куда надо и поставят на нужную полку. Художник считает себя последователем, практикует пост-флуксус и так далее.
Плуцер: Что ж, получается, что весь арт-рынок дутый?
Мавроматти: Несмотря на то, что хай-модернизм считается искусством гениев-одиночек, надо понимать, что гениальность тут не истинная, а, так сказать, брендовая, статусная, то есть не настоящая, а сфабрикованная диллером. В реальности арт-рынок не ориентирован на подлинных гениев-новаторов, так же как и весь мир в целом. Революция (культурная или социальная) может произойти только тогда, когда о ней "долго говорили". Говоря другими словами, всякой гениальной инновации необходим целый штат обслуги, адаптирующей, обговаривающей, деконструирующей гениальную мысль. Лишь тогда эта мысль становится валидна для масс, приобретая "съедобную форму". Для меня Кабаков, например, вовсе не является гением-новатором, но всего лишь удачливым спекулянтом, игроком арт-биржи. Тогда как Поллак - гений действительный, никак не участвовавший в процессе ценообразования, легко уступивший данное место Пегги Гугенхайм и прочим диллерам. Когда художник сам - успешный диллер, он не может быть никем другим, кроме как "статусным гением". То есть его "гениальность" - никакая не гениальность уж хотя бы оттого, что гениальность истинная различима лишь редкими единицами, способными немедленно, а не спустя десятилетия, оценить его жест и мысль. Итак, хай-модернист вовсе не настоящий гений, но лишь деллигируемый рыночными механизмами суъбект, играющий роль гения. В ситуации ПМ все подмена, здесь все играют роли, не являясь тем, кого они играют на самом деле в жизни. Джеф Кунс имеет целый штат работников, целое дизайнерское бюро с той же самой иерархией от креативщиков до мастеровых. Я утверждаю это вовсе не по наслышке, но лично зная некоторых из его персонала. Как правило это артисты-неудачники, променявшие мозги и умения на анонимное, но сытое существование. Итак, Кунс ничего не придумывает сам, но лишь возглавляет свое бюро и успешно торгует произведенным товаром.
Плуцер: Вернемся к тому, что ты называешь артефактом.
Мавроматти: Да, как я уже сказал, я за производство артефактов. Как, например, за производство пищи. И эта еда должна быть для всех бесплатной, да и прочее тоже. Однако, несмотря на перепроизводство, корпорации не отдадут ничего даром, ну, разве что гниль и пересортицу. Следовательно артефакт, отданный кому-то даром, теряет свою ценность, превращаясь в товар без стоимости или мусор, отход производства. Таким образом, чтобы таки сохранить его ценнность (а в условиях тотального капитализма ни о чем другом мы говорить не можем) мы вроде бы можем предложить элементарный товарообмен. Художник кладет на прилавок картину, фермер картошку. Картина уходит за мешок картошки, что вроде как абсолютно справедливо. Художник не умрет с голоду, а фермер насадится эстетически. Разумеется, данная формула звучит смехотворно в контексте современного искусства.
Плуцер: Нет, почему же. Еще Пиросмани менял картины на еду. А концептуально такого рода проект уже осуществлен одной украинской группой... Знаю ребят, черт, выскочило название из головы. Ну, народ подскажет, я исправлю. Они выезжают в село и реально меняют копии популярных картин на продукты.
Мавроматти: Отлично! Только, как справедливо утверждает Гринберг фермер выберет натюрморт и пышногрудую леди, а вовсе не действительно гениальный "Черный Квадрат".
Плуцер: А Микола Маценко и "Черные квадраты" поставил на конверйер и успешно меняет на предметы первой необходимости!
Мавроматти: Квадрат, типа, должен выбрать образованный мидл или буржуйчик, яппи и прочий "первый парень на деревне". А для того чтобы наш парень (некто вроде Маркина) ненароком не дал маху, существуют тетки и дядьки с коркой в кармане, на основании этой самой корки имеющее "законное право" судить, "что такое хорошо" и что, соответственно, - мусор. Значит, современное искусство обязательно должно обслуживать буржуйскую элиту, предлагая арт из бутика от "лучших мировых производителей". И какая разница кто и что придумал? Кто знает пофамильно инженеров сконструировавших Бентли? Знают просто, что Бентли это круто и что Кунс тоже круто.
Плуцер: А зачем вообще все это нужно?
Мавроматти: Большая часть человечества легко может обойтись без элитистского современного искусства и его непомерно дорогих артефактов. Может обойтись без платиновых мобильников, игристых вин "ММ-сект", золотых зажигалок "Ронсон" и концепт-каров с турбонаддувом. Ну, а ежели контемпорари-арт - это только роскошь (и не важно какой именно концепт стоит за каждым отдельным произведением), то искусство становится "царским" и не может претендовать на ту критическую роль в социуме, которую так любят подчеркивать левые активисты. Современный Рокфеллер научился не замечать портретов Ленина, не реагировать на них так остро, как прежде. Он даже может периодически отстегивать бабл на активизм! Иезуитство позиции толстосумов заключается в финансовом контроле критического дискурса. Журнал "Октоубер" существует вовсе не на деньги пролов. Компартии всех стран давно имеют биржевых брокеров. Таким образом несложно докатиться до мысли, что Малевич создал свой квадрат для буржуев, а вовсе не для народа, не для нового коммунистического человека!
Плуцер: Пугает капитализм?
Мавроматти: Самый страшный кошмар капитализма заключается в том, что все вокруг имеет манетарную стоимость! Иезуиты капитала научились торговать даже антикапитализмом и высокой духовностью! Духовка и активизм такой же товар, как и треклятый гамбургер, только значительно дороже! Но кто же целевая группа? Механизмы арт-рынка устроены так, что концепт работает только на обслугу. Он адресован не человечеству и не покупателю, а той тончайшей пленке арт-дживсов, качественно служащих толстосумам-вустерам и тем, кто движется в направлении потенциального толстосумия. В свое время русский футуризм столкнулся с невыполнимой задачей преодоления тяги обывателя к китчу и лубку, обывателя даже в постреволюционной ситуации мечтающего о жирных щах, мельхиоровых вилках и бархатных шторах.
Плуцер: Чтобы все было "как у барина".
Мавроматти: Разумеется парадность победила футуро-заумь. Не могла не победить, так как первосигнальна. Народу не надо объяснять, почему "господин в золотой раме" действительно хорош, народ знает это наверняка. С тех пор ничего не изменилось в народопсихологии. Народ обожает господ на золотых унитазах и презирает бедность творца-изгоя.
Плуцер: Зачем же народу ассоцировать себя с голодным "профессором кислых щей", с неуспешной, провальной моделью?
Мавроматти: Конечно, это же по меньшей мере совершенно противоестественно! Популяционная единица должна стремиться к пополнению популяции, а не к вымиранию. Популяционной единице естественно нагуливать жир, а не разращивать мозг! Успешная модель буржуя-капиталиста не нуждается в максимальных мозговых ресурсах, но лишь в небольшом нейро-отличии от толпы жвачных, естественно в сторону наращивания рогов, клыков и копыт, то есть преодоления всеобщей стадности во имя хищнической пассионарности. Архетипическая иерархичность социума представляется мне биологически непреодолимой на данной ступени развития человечества. Любая социальная революция обречена на банальное перераспределение богатств среди пассионарных хищников, не реализовавшихся в сфере бизнеса, но реализовавшихся в сфере управления сознанием толпы. Приход к власти подобных им автоматически возобновляет весь механизм до полного его клонирования. Таким образом, любая революция есть лишь естественный катализирующий фрагмент эволюционного потока, но не точка преодоления естественного развития популяции. Полное вымирание вида так-же эволюционно нормально, как и появление нового. Но совсем не обязательно, что новый вид в случае его "разумности" способен адекватно оценить достижения исчезнувшего. Артефакт имеет еще и аксеологическое значение. Он переходит уже в иную ценностную категорию. Нормально и то, что он на самом деле абсолютно недешифруем, оставаясь навсегда, несмотря на обилие версий, исторической загадкой.
Плуцер: А для чего трудились умы древности?
Мавроматти: То ли для нетленной базы данных, то ли для сиюминутного удовлетворения сиюминутных интеллектуальных потребностей. Ответить на этот вопрос не представляется возможным уж хотя б по той причине, что даже недавняя история искусства не дает нам никаких вменяемых ответов предлагая миф в замен логики и истины. Миф Шварцкоглера, Джины Пан, Фланагана и прочих - почти настолько же догматичен, как и любой религиозный. Демифологизация же есть ересь. Это апокриф, не нужный никому, кроме интеллектуального гурмана. История максимально зашумлена бесконечной интерпретацией, а посему и запись в нее арт-машиной или СМИ нечто настолько эфемерное, что говорить о памяти потомков представляется не только чем-то смехотворным, но даже и кощунственным. Была ли та самая Александрийская библиотека на самом деле? Кто поджог Храм Артемиды в Эфесе? В конце-концов совсем не факт, что дольмены строили люди, а не динозавры или саблезубые тигры.
Плуцер: Но современная техно-цивилизация придумала более совершенные способы хранения информации, чем каменные глыбы.
Мавроматти: Да, действительно многие цивилизованные страны уже сейчас имеют дигитальные хранилища, надежно спрятанные в глубине пещер и бункеров. Но время тоже не просто доктор, но лучший доктор. Оно вполне успешно залечивает любую пусть и дигитальную рану. Фламмарионам и Фортам XXIV века в лучшем случае могут достаться в наследство все те же гвозди в толще скал, а вовсе не структурированные мега-архивы. Впрочем, единственный неубиваемый способ хранения и передачи инфы человечество все-же имеет. Это передача сигналов в глубокий космос. В свое время я предложил Бажанову подобный арт-проект под названием "Искусство после Апокалипсиса". Разумеется Бажанов его отверг под предлогом, что многие художники уже работали с подобной технологией и это неоригинально. Возможно в истории случалось уже нечто подобное. Как знать, какими именно технологиями располагали населявшие планету существа 10 тысяч лет назад. Для них Апокалипсис давно случился, Delete был нажат и нет того софта, который бы спас реликтовый хард-драйв.
