Когда у Маратика перегорела лампочка, он самостоятельно поменял её. Он достал стремянку и снял с люстры запылившийся плафон.
Одной рукой он выкрутил перегоревшую лампочку, второй рукой удерживая новую, попытался вкрутить её. Люстра болталась, не давая ему сделать этого. Когда Маратик попытался придержать её, перегоревшая лампочка, содержавшаяся в использованной для этого руке, упёрлась в потолок и люстру одновременно, издавая мерзкие звуки.
Маратик удивлённо посмотрел на неё и сунул цоколем в рот.
С удобством закручивая лампочку, Маратик внезапно вспомнил, что по Фрейду лампочка символизирует пенис. От испуга он выпустил лампочку из зубов, а лампочка воспользовалась ситуацией и разбилась.
Сметя осколки и убрав стремянку, Маратик включил для проверки верхний свет. Новая лампочка загорелась ярко, но соседняя - соседняя, ах, перегорела. Маратик вздохнул и достал из шкафчика ещё одну.
Забравшись снова на стремянку, он задумался.
- В конце концов, я делаю это не потому что она символизирует пенис, - сказал он себе, - я делаю это потому, что в этом есть необходимость. Вот если бы я избегал делать этого, мне надо было бы волноваться, это говорило бы о каких-то подавленных желаниях, комплексах.
Выкрутив лампочку, он решительно сунул её цоколем в рот.
- И чего я испугался, - подумал он, снова вкручивая новую - ничего страшного...
Металл цоколя приятно холодил язык, математическая строгость винтовой резьбы вызывала чувство защищённости. И вообще - держать лампочку во рту было приятно.