- Вы Меня за кого держите? - спросил Господь, входя в жилище писаря Анитериса. Ему пришлось пригнуться. - Ты посмотри сюда! - Он показал кормилице-еврейке красные пальцы. - Зачем ты им косяк кровью измазала?
- Отгадай с трёх раз! - сказала кормилица, прижимая к себе первенца четы Анитерисов.
Господь нахмурился.
- Так, с меня хватит. - сказал Он. - Уже три утра, а Мы до сих никого не поразили.
- Ну почему же... - сказал Натаниэль. - Мы поразили двух щенков, одно чучело кошки, одного дохлого пфссссс, восемь дынь...
- Это не считается! - сказал Господь, грозно глядя на кормилицу.
- А ещё Ты поразил меня. - продолжил Натаниэль. - Я и не знал, что Ты такие слова знаешь.
Господь нахмурился ещё сильнее.
- Так, положи ребенка в койку и отойди. - приказал Он.
- Не-а. - сказала кормилица. - Ты же сам видел, что косяк в крови.
- Да за кого Вы меня держите! - воскликнул Господь. - Вы что думаете, Я без ваших косяков не могу обойтись?.. Положи ребенка в койку и отойди. Это египетский первенец и он умрёт за грехи своих отцов.
- Это младенец, и сегодня он не умрёт. - сказала кормилица не менее грозно. - Кем Ты себя возомнил, Всеблагий? Ты думаешь, Тебе можно врываться в приличные дома и размахивать ножиком?
- Женщина, ты споришь со своим Богом?! - воскликнул Господь, наставляя меч на кормилицу.
- Несомненно именно это она и делает. - сказал Натаниэль тихо.
- Почему? Почему ты защищаешь дитя своего поработителя? - воскликнул Господь.
- Это просто дитя. Это доверенное мне дитя! - воскликнула кормилица. - И Ты не причинишь ему вреда!
- Почему ты так уверена в этом? - спросил Господь, наливаясь гневом.
- Потому что сначала Тебе придётся причинить вред мне. А зачем освобождать Твой народ, если придётся сначала перебить его? - ответила кормилица.
Из-за дверной занавески выглянул писец Анитерис.
- У вас всё в порядке, госпожа кормилица? - спросил он робко.
- Всё в порядке, идите спать! - ответила кормилица резко, не сводя глаз с Господа.
- Почему ваш уважаемый гость держит меч, госпожа кормилица? - спросил писец ещё более робко.
- Простите мою невежливость! Это мой господин, отец этого ребёнка. А это Господь народа моего, и Он пришёл поразить вашего первенца! А теперь идите спать! - отрезала кормилица.
- А... - сказал писец. - Так у вас всё в порядке?..
- Да! - ответили все хором.
- Госпожа кормилица, почему у этого человека идёт дым из носа?.. - спросил писец, глядя на Натаниэля.
- Потуши сигарету. - приказал Господь тихо.
- Ну, я пойду... Может, вам принести чего-нибудь попить?.. Э... Ну, спокойной ночи... - сказал писец, исчезая.
- Почему "потуши"? - возмутился Натаниэль.
- Здесь ребёнок! - сказал Господь. - При детях нельзя курить!
- Ты собираешься его поразить! Ему уже не повредит.
- Потуши чёртову сигарету! Ещё мне не хватало, чтобы и ты со Мной препирался!
Натаниэль, бурча, выкинул сигарету в окно.
- На чём мы остановились? - спросил Господь у кормилицы.
- На том, что всё это затевается ради Твоего народа, а народ против. - сказала кормилица.
- Так. - Господь подумал. Опустил меч. - И что?
- А то, что я его кормилица, и Ты не сможешь отнять его у меня. - объяснила кормилица.
- Да не надо, - сказал Господь, - просто держи его на вытянутых руках, чтобы не забрызгаться...
Кормилица покачала головой.
- Во-первых, - сказала она, доставая носовой платок, - дай сюда Свою руку. Зачем было трогать кровь? Будто Ты не видел, что дверь грязная. Во-вторых, оставь эту дурацкую затею с младенцами, все всё поняли ещё на лягушках.
Господь отдал меч Натаниэлю и протянул ладонь кормилице.
- Ну Народ, ну что за люди... - сказал Он довольно уныло. - Почему вы всегда спорите со своим Господом?
Кормилица хмыкнула и поплевала на платок.
- Я объясню. - сказал Натаниэль. - Фараон уже давно хотел отпустить евреев, но Мы же не можем позволить ему быть умнее нас, Мы должны заставить всех страдать, чтобы все не думали, что всё так легко и просто...
- Ну что ты мелешь... - сказал Господь, щекоча свободной рукой подбородок молодого Анитериса. - Я не мог допустить, чтобы Мой Народ думал, что египтяне рады от них избавиться и постараются спровадить его по первой возможности.
- Я слышал другую версию. - сказал Натаниэль. - Можно ребёночка подержать?...
Кормилица посмотрела на него.
- Слушай, а это не ты работаешь у Моисея-книжника? - спросила она. - По-моему я тебя у него видела.
- Я снаружи подожду. - сказал Натаниэль.
Он вышел, облокотился о косяк и закурил. Полюбовался на звёздное небо. Потом отскочил как ошпаренный.
- Чёрт... - сказал он, изворачиваясь и щупая свитер на спине, - ну совсем ведь новый. Господи! - крикнул он небу.
- А? - спросил Господь, выходя из дома писца.
- Я ведь знаю, зачем Ты это сделал, - сказал Натаниэль, кивая на окровавленный косяк, - Ты опять хотел переложить вину. Как всегда.
Господь пожал плечами.
- Выбор, как ты только что видел, всегда за людьми. А Я - стихия. Я ничего не решаю. Я только делаю.
- Бурное море, злой ураган... - сказал Натаниэль. - Уже светает. Давай домой собираться?
Господь вздохнул и посмотрел вдоль улицы. Все косяки были красными. В конце широкого проспекта стоял царский дворец, с колонн которого осыпалась влажная от крови штукатурка.
- Знаешь, пора уже начинать Исход. Мне их уже жаль.
- Да ладно! - сказал Натаниэль. - По-моему, евреи уже более-менее довольны.
- Я о египтянах. Не поймёшь - кто рабы, кто хозяева. - сказал Господь.