- Ну может быть, - сказал Одиссей задумчиво, - сейчас это и кажется хорошей идеей. Понимаешь, песочек, ветерок шевелит волосы, в отдаленье сверкают костры лагеря... Но внутри-то этой штуки будет тесно и душно...
- В тебе погиб плохой поэт. - сказал Натаниэль. - Сколько вы тут уже торчите?
- Ну... - протянул Одиссей, кончиком меча рисуя что-то на песке. - Десять лет, наверное?
- Ну вот видишь. - сказал Натаниэль. - Самое время заключать мир. Что такое несколько часов духоты против десяти лет. Нет, разумеется, чем больше пройдет времени, тем прекраснее станет Елена... И сына тебе воспитывать не придётся, вернёшься как раз к внукам...
Одиссей вздохнул.
- Ну из чего мы его сделаем-то, а? - сказал он задумчиво. - Просто возможностей таких у нас нет.
- Это мелочи. - сказал Натаниэль. - Главное принцип. Вы залезаете внутрь, они его ввозят в город, вы выскакиваете с криком "Сюрприз!"
- А они нас не перебьют там же? - спросил Одиссей.
- Зачем?! Объясните, что пришли с миром. Выпьете и все вместе его съедите.
- Нет, погоди, - сказал Одиссей, - это совсем не мелочи. Чтобы сделать такой большой торт, нужно до чёрта много муки, яиц, сахара... всей этой ерунды. И большая такая печь. И чем мы будем взбивать крем?
Натаниэль закатил глаза.
- Тоже мне, хитрейший из людей. Я тебе дал основу, а ты дальше думай сам! Тебе что тут, не надоело?
- Надоело, - кивнул Одиссей, - домой охота.
- Или ты против мира? - продолжил Натаниэль.
- Я за мир! - воскликнул Одиссей. - Любой ценой.
- Ну тогда думай сам.
Одиссей подумал.
- А знаешь, необязательно же большой торт. Мы можем приделать четыре ноги и голову к кораблю, чтобы вышло какое-нибудь животное, и подарить его им... И места на всех хватит...
- Ну это совсем не то... - протянул Натаниэль. - Теряется вся идея. Вот торт...
- Нет, нет! - воскликнул Одиссей. - Ну что торт? Съели и забыли. А тут - целая статуя. Залог мира. Мост дружбы. А торты раздадим солдатам. Маленькие торты, как раз для вечеринки. У, пробовал, как наш повар готовит пирог с сыром и бобами? Останется навека как сувенир... Статуя то есть, не пирог. Точно, мы так и сделаем. Запрёмся изнутри, а они полезут посмотреть чё там - и тут мы кааак сюрпризнем оттуда... Слона там сделаем... Или пфссс...

- Сделали что? - удивился Приам.
- Подарили. - объяснил Натаниэль.
- А зачем?! - воскликнул Приам поражённо.
- В знак примирения. - сказал Натаниэль, выпуская колечко дыма.
- И что нам с ним делать? - воскликнул Приам.
- Чё хотите, то и делайте. Он теперь ваш. - сказал Натаниэль.
- Ну... Может, сжечь?.. От греха-то подальше.
Натаниэль прикинул количество злобных, вспотевших людей, уже трое суток запертых в подарок, помножил его на количество сыра и бобов, приходящихся на каждого солдата...
- Не надо подальше от греха. - сказал он твёрдо. - Вдруг взорвётся?
- Ну... - Приам задумчиво поковырялся в носу. - Может, тогда покрыть лаком?
Натаниэль ещё раз прикинул - на сколько хватит воздуха в гигантском деревянном коне, если его покрыть лаком.
- Это можно. - сказал он. - Только у меня такая идея. Он уже три дня стоит за оцеплением и под стражей, да? Ты ж к нему никого не подпускаешь.
- Ну вдруг украдут, - объяснил Приам, - народ у нас такой, ловкий...
- Ну ты бы вырезал в днище дверь и устроил бы внутри музей мира. Или музей залога дружбы. Между народами.
- С диорамой? - обрадовался Приам.
- Ну это как ты хочешь.
- Всегда хотел завести диораму, - сказал Приам, - знаешь, с мелкими фигурками из гипса и домками из папье-маше...
- Ну и флаг тебе в руки.
Натаниэль ещё раз задумался.
"Три дня - когда-же-эти-тупые-козлы-откроют, четыре дня - выйду-всех-поубиваю, пять дней - убери-ногу--а-то-сам-уберу... Э, нет, так можно и передержать.."
- Ну вот завтра с утра и займись. - сказал он, лучезарно улыбаясь. - Я рад, что ты нашёл себе миролюбивое занятие по душе. Ты же знаешь, как я не люблю, когда люди дерутся, убивают друг друга, когда улицы залиты кровью..
- Я это знаю? - поразился Приам.