Это окончание, к вот этому. Это если кто не разобрался.

- Ну рассказывай, - сказал странный после секундного молчания.
- О чем? – спросил Иуда с готовностью.
- Обо всём. – вздохнул незнакомец. – Только покороче, вечностью не надо злоупотреблять.
- Раньше начнешь – раньше кончишь! – вырвалось у Иуды внезапно. От неожиданности он захлопнул рот и так сильно лязгнул челюстью, что у него закружилась голова.
- Ну да, примерно, - равнодушно согласился незнакомец.
Его неподвижное лицо повернулось к Иуде. Над узкими, испачканными пеплом скулами, там, где у нормальных людей (у нормальных людей с узкими, испачканными пеплом скулами, во всяком случае) пролегли бы две неглубоких тени с блестящими искорками глаз, плясали два круглых язычка пламени. Иуда легко согласился с самим собой, что ему очень, очень страшно и с легким сердцем рассказал всё.
Совершенно всё.
Он уложился примерно в сорок секунд.
- Тридцать? – недоверчиво уточнил незнакомец. – Что, весь шум за тридцать сребреников?..
Он вздохнул не очень громко, но так проникновенно, что с ближайшего склона сорвался и сошел на Иуду маленький поток шуршащего пепла.
- Скоро по карманным кражам работать будем, - сказал незнакомец горько, - по носовым платкам.
- Я… - начал Иуда.
- Заткнись. – сказал незнакомец, устало потирая лоб, - просто помолчи минутку.
Они помолчали.
- По штопаным. – сказал незнакомец наконец и выдохнул дым. – Ладно.
Он щелкнул пальцами, небольшой уголек описал дугу и, упав, светил из темноты еще пару секунд.
- Нет, правда, а тут-то ты что делаешь?
Иуда пожал плечами. Незнакомец снова вздохнул.
- Я даже не представляю – где я, - сообщил Иуда, надеясь помочь.
- А, это, - застекленный помахал рукой, - у нас тут временные трудности. – он снова прикурил от свечки. – А так это Геена.
Иуда закашлялся.
- Временные трудности? – переспросил он.
- Да, - незнакомец зевнул, - Трудности. У нас трудности с коммуналкой, довольно грязно у нас и в общем мы отстали от плана.
- Мы? Ты и тот старик с люстрой?
- Нет. Мы здесь только я.
- А ты сам-то кто?..
Сатана, зевнув еще раз, объяснил.
- Я тебя видел уже вроде, - сказал Иуда.
На этот раз плечами пожал Натаниэль.
- Так а что случилось-то? – спросил Иуда. – Я всегда думал, что тут полно народу.
- Это всё, - сказал Натаниэль поучительно, - неспособность к стратегическому планированию и принятие невзвешеных решений. Мы – ну то есть я – когда только начинали, я к Нему пришел, - он ткнул пальцем вверх, - с предложениями. Слово за слово, на третьем слове поссорились. С Ним это быстро.
- Это да… - вздохнул Иуда.
- Я тебе очень признателен буду, - сообщил Натаниэль, выбрасывая очередной окурок, - если ты ограничишься репликами типа «И чего?», пока я рассказываю. Так вот. Он сказал, что если я думаю, что знаю о жизни после смерти больше Него, почему мне самому не попробовать. Я сказал, что не против. И что мы будем зажигать. Ну в смысле я. Жечь будем.
- И чего?..
- И Он пожал плечами, сказал жечь на здоровье и спросил – на сколько человек рассчитываю и какое давать помещение. Ну я и сказал, что на очень много, что Ему вообще ни одного не оставлю, очень много, не знаю даже сколько много – вот как много… Ну он и дал на столько.
- И чего?..
- Можно «А дальше что?».
- А дальше что?..
Натаниэль улегся на спину.
- А дальше я здесь и без света, потому что не могу найти выключатель. Потому что не могу найти стены. А так все хорошо могло получиться! Так… по-домашнему, уютно!..
- На этом, уютно?.. – недоверчиво спросил Иуда, пропуская через пальцы горсть пепла (об этом Иуда пожалел сразу же, большая часть пепла на пальцах и осталась).
- На чем?.. – Сатана поднял голову. – А. Я сперва в стаканчик стряхивал. – он захихикал, - он до сих пор наверное снизу где-нибудь.
По гребню соседнего бархана, распевая что-то, что распевать невозможно в принципе, пробежал освещенный старик. Сатана и Иуда проводили его взглядами.
- Немного народу-то у тебя в итоге, - заметил Иуда.
- Да это Он. Запугал всех Гееной. – вздохнул Натаниэль. – Может и правильно… Мне правда надоело. Стоит заикнуться о том, что вообще есть альтернатива – такой вой подымается. Обманул, соблазнил, искусил, бедный грешник, заблудшая овечка, дурное влияние… - Сатана вздохнул ещё раз. – Нечестная конкуренция. Вот и нет никого.
Из-за небольшого холмика вынырнул бормочущий. Он подошел к Натаниэлю и выжидающе уставился на него.
- А это-то кто?.. – спросил Иуда у поднявшегося со вздохом Сатаны.
- Иоанн, - ответил Сатана, - Креститель. Плюнь.
Иоанн послушно плюнул на подставленный Сатаной платок, и тот принялся стирать с лица Крестителя пепел.
- А здесь-то он что делает?.. – поразился Иуда. – Что, с Самим что-то не поделил?.. По профессиональной части?..
Сатана пожал плечами.
- Ему тут вроде нравится. – сказал он, - Ну вот. Кто у нас тут такой чистый?.. Давай. – скомандовал он.
Креститель послушно высморкался, да так, что сияющий обруч закачался из стороны в сторону.
- Молодец, - похвалил его Натаниэль, комкая платок. - беги.
Креститель сорвался с места и заскользил вверх по склону. Сатана выбросил платок и закурил.
- А что он бормочет?..
- Не знаю, - сказал Сатана, - не слушал никогда. Может, привычка. Говорить нечего, а привычка осталась. Вы, люди, все – сплошная речь. Диалоги, монологи. Описания природы.
Иуда встал с колен. Ему стало трудно дышать.
- Если мы речь, ты тогда кто?.. – спросил он.
- Я, - вздохнул Натаниэль, снял очки и пристально посмотрел на Иуду, - сила, которая вечно хочет как лучше, и вечно делает как всегда.
Иуда схватился за горло, не в состоянии вдохнуть. Голова пошла кругом.
- А ты уверен, что повесился?.. – ухмыльнулся Сатана. - Первый раз вижу, висельника, который себя не обделал.
Иуда царапал горло обломанными ногтями, его лицо налилось кровью.
- Ладно, - через поплывшие перед глазами цветные пятна он увидел махнувшего ему рукой Сатану. – Даст Бог, свидимся.
Иуда провалился в бездонный колодец, что-то резко дернуло его вверх и он открыл глаза.
Перед его лицом покачивались осиновые листья. Поглядев вверх, Иуда увидел ободранную соскользнувшей от основания веревкой ветку. Он почувствовал, что стоит на земле, потом почувствовал, что веревка слишком туго сдавливает его горло и торопливо встал на цыпочки, чтобы давило не так сильно.
Распутывая непослушными, кажущимися очень толстыми, пальцами тугой узел у левого уха, Иуда слушал как поют птицы, как свистит ветер, жадно втягивал ноздрями воздух, смотрел через слезы на ослепительно белое солнце.
- Даст Бог, - сказал он хрипло, распутавшись и ощупывая себя, - свидимся. Не дай Бог, конечно.