Меня упрекают, что мне, мол, не жалко старушек. Потому что я не хочу, чтобы им платили пенсию.
На упреки отвечаю: если бы мне было очень жалко старушек, то я, надо полагать, разыскал бы какое-нибудь благотворительное заведение, помогающее старушкам, и дал бы ему денег. Фактически я этого не сделал, и даже никогда особенно не пытался.
Значит, мне не очень жалко старушек.
С другой стороны, если бы кому-нибудь в России было очень-очень сильно жалко старушек, то эти люди (которым жалко старушек) могли бы открыть такое заведение, во-первых, и сами меня разыскать, во-вторых.
Никто до сих пор с такими предложениями ко мне не обращался; поэтому о том, что произошло бы, если бы обратились, можно только строить предположения. Мои предположения таковы: (1) я задал бы им много разных вопросов; (2) выслушав ответы, я либо сразу сказал бы "нет", либо надолго задумался бы; и (3) в любом случае, до тех пор, пока продолжается
война в Чечне и насильственный призыв в армию в России, я считал бы намного более приоритетными задачи помощи чеченцам, а также антивоенной и антипризывной кампании.
Откуда можно сделать вывод, что мне практически совсем не жалко старушек. Юля, в общем, правильно замечает, что мне их даже менее жалко, чем большинству моих знакомых: в отличие от моих знакомых, я всегда старался ничего не подавать уличным нищим и попрошайкам (любого пола, возраста и состояния здоровья).
На этом, однако, разница между мною и моими знакомыми и заканчивается, насколько я могу об этом судить. Юля удивляется, что я против бюджетных пенсий. Удивляться тут нечему. Все мы видели эту Старушку по телевизору. Она просила: "Пожалуйста, заплатите налоги." Или, может быть, голос за кадром от ее имени просил, не помню.
Прислушался ли кто-нибудь к этой просьбе? Чукча не знает такого человека.
Список литературы: антивоенной кампанией занимаются по адресу
www.ara.ru; про помощь Чечне написала
Маша Семенова; про русские налоги хорошо написано
здесь и
здесь.
Current Mood: busy