Как я ставил "Двух ангелов.." в табакерке. Часть 3
Замысел.

Главная проблема первого акта – абсолютно не обоснованная и мгновенная вера Пашкина в то, что перед ним существо инфернального происхождения. Вот эта интонация нахрапистости, что ангел «взял на горло» Пашкина – абсолютно читалась не продуктивно и фальшиво.
Нужны были веские доказательства ангельских полномочий. Нужны были какие-то чудеса. Чудеса я накидал быстро. Дверь, то - никак не закрывается, то – неожиданно намертво закрывается. Отсутствие тени у Стронциллова. Голос Стронциллова в трубке из милиции. Парик кучерявого блондина. И самое главное – веб-сайт небесной канцелярии. Нужен был телефонный разговор Пашкина с коллегой, из которого было бы ясно, что Пашкин – фанат Интернета.
Не бывает атеизма. Человек всегда во что-то верит. Пашкин верит в Интернет. Есть сайт загробной жизни – значит, есть и ангелы.
Из всего перечисленного Шендеровичу понравилась только идея с дверью. Боже мой, сколько было протестов по поводу Интернета! Самому автору модем поставили дома неделю назад. Для него это было что-то пока непонятно–научное, не складывающееся никак с образом мелкого бизнесмена от собачьих кормов. «Он не такой умный и богатый, - делился своими представлениями о русском бизнесе автор, - подержанная иномарка, или «Волга» с импортным двигателем. Он не Березовский!» (Чтоб меня мухи сожрали, но он назвал именно эту фамилию!) Я неприятно изумился тому, насколько автор далек от реальной жизни и примерного представления о стоимости мультимедийного проектора. Даже когда я уговорил его написать телефонный разговор, Шендерович все еще долго сомневался, соответствует ли «такая заумь» как Интернет на стенке - реалиям современной мелкооптовой торговли. Кроме этого, оказалось, автор совершенно не чувствует жанр. «Если бы мне показали такой сайт, то меня ничто бы не разубедило в том, что меня разыгрывают». Чем отличается жизненная логика от художественной - объяснить очень затруднительно. Не знаю, может быть на него подействовало, что я просто сказал, что это будет смешно. Монолог он написал и даже придумал урл для сайта: www.boga.net. (Прости меня, Господи!) Фактическое название он увидел лишь на премьере. Все газеты потом написали, что самое смешное, что придумал Шендерович это - www.vsetambudem.ru Он был очень доволен. А когда одна критикесса решила показать свои «познания» в Интернете и написала, что, якобы, не правильно писать ru, это не международно получается, а надо com или org - прибежал ко мне в припадке: - Что же ты меня подставил? Говорят – это не правильно!
- Да? А как вы по-английски «все там будем» переведете? Можете всем говорить, что это – чисто русский ресурс небесной канцелярии. Национальное отделение.
- Да?… Ладно. Молодец.
И пошел гордый как индюк.
Что-то надо было делать и с образом Стронциллова. Полноватый Джо Дассен типа Хомякова никак не вписывался в авторскую обрисовку «мужчина в строгой одежде, в шляпе» и одновременно бунтарь, сосланный в небесный штрафбат. Одни сплошные нескладушки. Предложение сделать Распутина в небесного цвета телогрейке - хоть и вызвало у автора удивление, но по сравнению с Интернетом прошло гладко. Настоящие проблемы позже возникли с артистом. Он просто наотрез отказался раздеваться до пояса в сцене с зарядкой. Чтобы разрезать рубаху до пуза – был скандал. А за печенку он все-таки хватается всегда только через ткань рубахи и никогда по голому ребру. Просто поразительная застенчивость.
И еще две настоящие проблемы. Сцена с нотариусом и врачи.
- Виктор, а они у вас как-то вообще отличаются друг от друга? Доктор с санитаром? В чем функция того и другого?
- Вы, я вижу, серьезнее относитесь к тексту чем я. Не знаю чем они отличаются.
- А зачем тогда их двое? Написали бы одного.
- А так в жизни. Они по двое ходят. Чтоб наркоманы не напали. И потом для сцены выгоднее: один - лечит, другой - текст говорит.
Я ценю в людях откровенность, и поэтому про сцену с нотариусом уже ничего не спрашивал. Написана она так, что, дескать, пришел нотариус, нахамил, и Пашкин согласился завещать все имущество Стронциллову. Чуть побазарил перед этим. Нотариус ему говорит: - Кончай базар, сука!
И все. Стронциллов подсовывает завещание. Пашкин подписывает. Я и предположить не мог, как много смысла автор имел здесь в виду! А когда он мне позже поведал историю про собственную попытку продать квартиру и адвоката «продавшего душу дьяволу» который пытался его обмануть, то убедился, что смысла там никогда и не было. А только эмпиризм с перепугу «Грабят, караул!». Между тем, нужны были художественные обобщения, и я стал искать обоснования для Пашкина подписывать завещание. Для начала предложил поменять местами сцену, когда он вспоминает про любовь на картошке и соглашается на переселение в мир иной, с условием смотреть там это дело постоянно, и сцену с нотариусом. То есть поставить раньше картошку и согласие, а уже потом подпись на завещании. Автор почти не сопротивлялся. И я вдохновенно придумал и нотариуса. Пижон в шляпе на понтах. Приходит. Перчатки на резиночках. Шмяк! Одна в рукав улетела. Снимает вторую – вдруг палец оторвался. Хочет поднять – шляпа с головы упала. Хочет поднять шляпу – шарф с шеи улетает. Шарф на место не укладывается. Трись – и мимо шеи! Каскад цирковых трюков венчает механический портфель-дипломат, который время от времени комически заедает и травмирует нотариусу палец. Он сначала на него дует, а затем лечит в холодном месте на заднице. В довершение всех неприятностей, у него загорается шляпа и когда у Пашкина не оказывается ручки подписать завещание, ручка тоже оказывается на резиночке из рукава и Пашкин, оттягивая ее до стола, отпускает и дает ею нотариусу в глаз. Зритель должен был догадаться, что это ангел так шутит с нотариусом. А все сопротивление Пашкина – это только неприязнь к хамству нотариуса. Таков был замысел. Не было у меня намерения изобразить тип из жизни. Я заботился лишь о красоте. Чтобы было действие. Движение от плюса к минусу. От трюка к трюку и к коде. А сегодня, почти год спустя, включаю телевизор, а там интервью с адвокатом Дубровицким: сигара, ножницы для обрезки сигары, импортный дипломат с прикольными замочками. Только шляпы не хватает. Да я уверен, что и шляпа имеется в гардеробе. Лежит рядом с ручкой на резиночке. А кто тогда приходил к Шендеровичу? Я думаю, что, никакой не адвокат, а что называется - «гопник». Назвался адвокатом.
С самого начала было понятно, что если ангел с Пашкиным выпивает, то врачей и подавно надо делать выпившими. Доктор – демоническая фигура, классный профи, но с трагикомической судьбой неудачника-алкоголика. Санитар – неумеха. Зачем-то приперся с носилками. Вместо нашатыря – спирт на ватку подает, иголка от шприца улетает через всю сцену, путается под руками у доктора, в кульминационный момент взрывается колбочка какая-то в руках. А дефект речи – это Воробьев Саша ему придумал. Мне сразу понравилась идея, без обсуждения. А Фесенко это мастерски все обделал.
Финал – атмосферный. Как из ранних спектаклей Виктюка. Шендерович хотел воспеть жизнь тутошнюю и ее мелкие радости. «Источник кича – категорическое согласие с бытием». (М.Кундера) «Бьютфул уорлд». Чай с лимонными дольками. А я предложил, чтоб ангел себе эту дольку к больной голове прикладывал. Ему эти радости до одного места. И племянница Пашкина тоже. Ему здесь горько оставаться. В этой жизни «за стеклом». Он ведь был и по ту сторону стекла. А теперь по эту. И Пашкин все про свою жизнь понял. Они теперь оба - как рыбки в аквариуме. Это все так и осталось. Зритель это увидел. И за финал я отвечаю полностью. Вплоть до тринадцатого спектакля.
Тема и идея была в том, что все в руках Господа. Но если твою судьбу решает не ангел (не компьютер), тогда другое дело. За самую дрянную жизнь надо бороться. Но помнить, что она дрянь и есть другая – лучшая жизнь.
Но самое главное, что я был полон иллюзий по поводу хотя бы частичного претворения в сценический результат моих идей о том, как можно формировать партитуру спектакля, не предлагая актерам играть взаимоотношения персонажей. Сочинение действия на глазах у зрителя – вот чем хотелось удивить. Наивный я!