Живой роман Пробежего - Площадка для выгула Соргона [entries|archive|friends|userinfo]
probegi

[ website | Роман жизненных наблюдений поэта и литератора ]
[ userinfo | ljr userinfo ]
[ archive | journal archive ]

Площадка для выгула Соргона [Feb. 21st, 2011|12:05 am]
Previous Entry Add to Memories Tell A Friend Next Entry
LinkLeave a comment

Comments:
From:[info]probegi@lj
Date:February 20th, 2011 - 06:41 pm
(Link)
Ну да, я ж обещал: здесь ты можешь делать все, что угодно - а угодно тебе жрать говно, плеваться им и онанировать на свое воображаемое Торжество. На здоровье. Под настроение я даже подскажу тебе, что еще можно сочинить в мой адрес - твоего межушного придатка хватает на какие-то слезы, а не фантазии.

Но в кратких промежутках отдыха от этих достойных Расово Русского занятий не пренебрегай самообразованием:


Весь следующий день посвящен был визитам; приезжий отправился делать визиты всем городским сановникам. Был с почтением у губернатора, который, как оказалось, подобно Чичикову, был ни толст, ни тонок собой, имел на шее Анну, и поговаривали даже, что был представлен к звезде; впрочем, был большой добряк и даже сам вышивал иногда по тюлю. Потом отправился к вице-губернатору, потом был у прокурора, у председателя палаты, у полицеймейстера, у откупщика, у начальника над казенными фабриками... жаль, что несколько трудно упомнить всех сильных мира сего; но довольно сказать, что приезжий оказал необыкновенную деятельность насчет визитов: он явился даже засвидетельствовать почтение инспектору врачебной управы и городскому архитектору. И потом еще долго сидел в бричке, придумывая, кому бы еще отдать визит, да уж больше в городе не нашлось чиновников. В разговорах с сими властителями он очень искусно умел польстить каждому. Губернатору намекнул как-то вскользь, что в его губернию въезжаешь как в рай, дороги везде бархатные, и что те правительства, которые назначают мудрых сановников, достойны большой похвалы. Полицеймейстеру сказал что-то очень лестное насчет городских буточников; а в разговорах с вице-губернатором и председателем палаты, которые были еще только статские советники, сказал даже ошибкою два раза ваше превосходительство, что очень им понравилось. Следствием этого было то, что губернатор сделал ему приглашение пожаловать к нему того же дня на домашнюю вечеринку, прочие чиновники тоже, с своей стороны, кто на обед, кто на бостончик, кто на чашку чаю.
From:[info]sorgon_74@lj
Date:February 20th, 2011 - 06:52 pm
(Link)
Фантазии? говно? ты опять просишь фантазий? ты и так сам по себе полный фантазм. в такой то позе.
ЗЫ А зачем ты постоянно напоминаешь что у тебя в голове и во рту говно? Я это помню. Но ты что то путаешь я в твой адрес ничего не сочиняю. Я наблюдаю только то что ты сам с собой проделываешь. Так что упреки в отсутствии фантазии не по адресу. Это ты себя должен спросить. Я только фиксирую происходящее.
From:[info]probegi@lj
Date:February 20th, 2011 - 07:06 pm
(Link)
Вера к магическую силу заклинаний свойственеа малоразвитым народам и их отдельным представителям.

Лучше проникнитесь красотой и непроходящей актуальностью шедевра русского духа:

Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом, так, как будто бы говорил: "пойдем, брат, в другую комнату, там я тебе что-то скажу", -- человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного человека, которые все приветствовали его как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался, несколько набок, впрочем не без приятности. Тут же познакомился он с весьма обходительным и учтивым помещиком Маниловым и несколько неуклюжим на взгляд Собакевичем, который с первого раза ему наступил на ногу, сказавши: "прошу прощения". Тут же ему всунули карту на вист, которую он принял с таким же вежливым поклоном. Они сели за зеленый стол и не вставали уже до ужина. Все разговоры совершенно прекратились, как случается всегда, когда наконец предаются занятию дельному. Хотя почтмейстер был очень речист, но и тот, взявши в руки карты, тот же час выразил на лице своем мыслящую физиономию, покрыл нижнею губою верхнюю и сохранил такое положение во всё время игры. Выходя с фигуры, он ударял по столу крепко рукою, приговаривая, если была дама: "Пошла, старая попадья!", если же король: "Пошел, тамбовский мужик!" А председатель приговаривал: "А я его по усам! А я ее по усам!" Иногда при ударе карт по столу вырывались выражения: "А! была не была, не с чего, так с бубен!", или же просто восклицания: "черви! червоточина! пикенция!", или "пикендрас! пичурущух! пичура!" и даже просто: "пичук!" -- названия, которыми перекрестили они масти в своем обществе. По окончании игры спорили, как водится, довольно громко. Приезжий наш гость также спорил, но как-то чрезвычайно искусно, так что все видели, что он спорил, а между тем приятно спорил. Никогда он не говорил: "вы пошли", но "вы изволили пойти, я имел честь покрыть вашу двойку", и тому подобное. Чтобы еще более согласить в чем-нибудь своих противников, он всякий раз подносил им всем свою серебряную с финифтью табакерку, на дне которой заметили две фиялки, положенные туда для запаха