во мне отныне все воскресения прорастают святыми вербами
черным кофе глушу одинокость внутри себя. я ущербная.
аутичные дуры навзрыд вымаливают прощения
за то, что их волосы предательски пахнут морем
разливают гранатовый сок на ногти, срезанные под корень.

я мечтаю о черном платье с босой спиной, поцелуях бога в район лопаток
октябрь душевно болен. он как и я на перемены погоды падок
без поцелуев подохшие губы одеваются тонкой вуалью трещин
я сама собой до смерти искалечена
.
прошу: сотри меня как немую изморозь со стекла. все равно не вечная
я оборванной линией на ладони твоей отмечена
ты во мне ноешь как на загипсованной кости трещина.
здесь я от нехватки тепла вся насквозь просвечиваю.
здесь телефоны молчат так громко
что впору вешаться.
а тишине внутри разливаться нестройным скрипичным соло
у оставшихся мерзнуть птиц о бетонное небо все хрустальные крылья сколоты.
я мечтала летать. до того домечталась, что мы вдребезги разлетаемся

бог берег нас от сквозняков
да не справился.