Кто вы, доктор Бользен? Народ любит Штирлица. Любил чёрно-белым, полюбит и цветным. Осенью вот сериал про него (ещё молодого, ещё не Штирлица, хотя уже Исаева) появится. Да и другие фильмы про него люди тоже смотрят - "Бриллианты для диктатуры пролетариата", например, или "Испанский вариант". И книги Семёнова переиздаются и неплохо покупаются.
Но - кто он, этот Штирлиц, он же доктор Бользен, он же Юстас, он же Максим Исаев, он же Всеволод Владимиров?

Рискну предложить свой вариант ответа, хотя читал и не всю исаевиану (только шесть романов). Исаев-Штирлиц - это образец, если угодно, советский идеал человека, созданный Юлианом Семёновым и полнее всего изображённый на экране Лиозновой (хотя, конечно, и другими режиссёрами тоже). Он предлагается молодёжи в плане "делать жизнь с кого".
Штирлиц - не крутой герой наподобие Бонда, Джеймса Бонда. Круто-героические черты в нём присутствуют, но на втором плане, и особой роли не играют. О чём тут вообще говорить, если за двенадцать серий он убивает всего одного человека (хотя можно ли Клауса назвать человеком, вопрос дискуссионный), и ещё одному даёт бутылкой по балде?
Не главное в нём и то, что он - личность, которую можно назвать ренессансной. Всесторонне образованый интеллектуал Исаев может поддержать беседу по любому вопросу и обнаружить в нём глубокие познания. Он - и спортсмен, и литератор, и живописец (в фильме это, правда, не показано, но как бы подразумевается за кадром), и в физике разбирается... Но народ любит его не за это.
Он соединяет в себе, казалось бы, несоединимое. Штирлиц держит в уме всю головоломную систему взаимоотношений и интриг внутри нацистского аппарата - и при этом он натура лиричекая, тонко чувствющая, и пение синицы вызывает у него целый букет воспоминаний и ассоциаций, а при виде весеннего леса он вспоминает стихи Пастернака. Но и это не делает его Штирлицем.
Главное же в Максиме Исаеве то, что он, как всякий истинный коммунист - агент будущего в настоящем. Он живёт в этом, современном мире, и отлично знает его, но сам он - гражданин другого мира, без эксплуатации, без насилия, без привычных нам подлости и жестокости. Чувствуется в нём что-то стругацкое, так смотреть на окружающий мир мог бы тот же Румата или Максим Каммерер. Разве что взгляд у него - более усталый и более снисходительный. На окружающую мерзость он давным-давно насмотрелся и привык к ней - но знает, что она в мире не главное.
По-моему, идеал у Семёнова получился не такой уж плохой.