Таджик умственного труда

Герои нашего говновремени

Асоцио навёл.

Я разговариваю с рабочими - токари, слесари, сварщики, электромонтеры; со сменными мастерами и бригадирами; с инженерами. Я провел уже больше 60 фокус-групп. Я привык к цифре "у нас 80% процентов износа оборудования". Меньше называют редко, точнее - почти никогда. Тольятти, Пенза, Иркутск, Красноярск, Москва (!), Киров...
Проблемы поразительно похожи. Люди уже боятся, реально боятся. Износ огромен, замены практически не производятся. Наоборот - в последние годы, а особенно сейчас, "в связи с кризисом", повсеместно урезают затраты даже на элементарный ремонт.
Доходит до смешного. Когда в начале спрашиваешь у работников, какие проблемы им кажутся наиболее острыми, они часто жалуются на "недостаточный ремонт" даже прежде, чем на недостаточную зарплату! И дело вовсе не в том, что зарплаты у них шикарные; нет, зарплаты у них никакие...
...Эти люди - герои. Они тянут на себе изношенные, устаревшие механизмы, чья балансовая стоимость давно равна нулю (!); им не дают запчастей, и они ремонтируют их тем, что находят на свалках; им дают бракованные детали - они сами обтачивают их на своих станках, ставят - и они работают! Им дают старые детали под видом новых - они собирают из трех старых неисправных одну исправную деталь, ставят - и старые рыдваны опять "пашут"!

Сапожник называет их героями. Я назвал бы холопами - но это значит глубоко и незаслуженно оскорбить холопов.

За несчастные 10 килорублей в месяц они готовы ежедневно рисковать жизнью, причём в случае чего сами же окажутся виноваты - и понимают это. И ничего, терпят и не ропщут, чтобы не потревожить барина. А то обидится и эти самые 10 тысяч отнимет.

- Ну? - спрашиваю я. - И что ж вы соглашаетесь работать в таких условиях?!
Десятки фокус-групп. Люди смотрят на меня, несколько озадаченные моим напором.
- А что ж нам еще делать? - тихо спрашивают они. - Сейчас с работой трудно... Нам ведь надо еще семьи кормить...
- Станешь что-то возбухать - тебя живо спросят: "Что, не нравится? Проваливай! Там за забором еще знаешь сколько стоит таких, как ты?!"

Чёрт, хорошо всё-таки быть барином в такой стране. Эти люди готовы на всё. Если им урежут месячную зарплату до рубля - они и это стерпят, опасаясь потерять тот самый рубль. Ну как же, это ведь хоть что-то.

В точности по Соловьёву:

«Что будет, что будет?» – с тоской спрашивал он себя, предвидя великие бури; ему думалось, что теперь весь гнев Агабека обратится против него и сокрушит его благополучие. Между тем все это благополучие, за которое он так трепетал, заключалось всего-навсего в чайхане, слепленной на скорую руку из глины и камыша, ценою, на самого щедрого покупателя, никак не дороже двух сотен таньга; больше у Сафара ничего не было – ни дома, ни сада, ни поля, а дрожал он так, словно хранил в подвалах слитки золота. Нищий, он обладал другим бесценным сокровищем – свободой, но пользоваться ею не умел; он сам держал себя на цепи, сам связал крылья своей души! От нищеты он взял ее плотскую часть, то есть лишения, а от богатства – духовную, то есть вечный страх; и в том и в другом случае он избрал для себя наихудшее.

Зато эти люди наверняка патриоты. И свою суверенную, опрiчную и нанотехнологiчную державу в обиду никому не дадут.