Семейные ценности на марше Предположим, вы мерзавец. Да даже не мерзавец, а форменный монстр. Вы похищаете ребёнка - мальчика там, девочку, не суть важно. Держите у себя, и при этом регулярно мучаете и избиваете. Может, и насилуете, не знаю. Через некоторое время ребёнок, не выдержав такого обращения, умирает. А через время ещё более некоторое вы попадаете в шаловливые ручки ментов, и о ваших подвигах становится известно ширнармассам. Как они отреагируют? Найдётся ли среди них хоть один не желающий линчевать вас? Ну и на рассчитывать на доброту со стороны судей будет с вашей стороны, скажем так, чересчур оптимистично.
Можно даже не истязать - просто убить. Вот и свежий пример: в Башкирии какой-то мудак
убил трёхлетнюю девочку. Не в контексте садизма - просто сдуру да спьяну. Получил 17 лет. Дёшево отделался, ящетайу.
А теперь, как говорится, легенда меняется. Не бойтесь, не сильно. Вы никого не похищаете. Ребёнок - ваш, родной или приёмный. Всё остальное - побои, истязания и смерть ребёнка - остаётся как было. Но в этом случае к вам почему-то отнесутся гораздо мягче, хотя суть совершенно не изменилась. И в суде у вас есть все шансы получить какой-нибудь смешной срок, а то и вовсе отделаться условным приговором. Почему? А хуй его знает. Загадочная русская душа загадочна.
Да, вы правильно догадались - я вот об этом:
Перечисление издевательств заняло 5 томов уголовного дела, а снимки детских пыток — несколько страниц. За то, что малыши играли со спичками, им прижигали руки огнем. Когда не хотели есть, насильно кормили перцем и горчицей. Били ногами и лопатой, сажали в погреб, а кровоподтеки и раны потом прятали под одеждой. Самому младшему — трехлетнему Матвею — доставалось больше остальных за то, что писался.
Искандер Фахретдинов, государственный обвинитель: «Он производил, как это присуще любому ребенку мочеиспускание, мать совместно со своей дочерью Губайдуллиной, порезали ему половой член бритвой. Применяли физическое насилие в отношении детей, использовали палки, черенки лопат». Ну и результат - детский труп, того самого Матвея. Каков же приговор? Приёмному отцу - пять лет строгого режима, другому ублюдку - три. Остальным - условно. Так выпьем же за семейные ценности!
По-моему, в нашем насквозь больном обществе (и, конечно, в нашем прокажённом суде) принято считать, что семейные дела - они семейные. Они никого не касаются, и встревать в них негоже. Ну убил кто-то своего ребёнка - так это его ребёнок, его право. Всё как в Древнем Риме - ещё первом, не третьем: что началось под крышей дома, пусть под нею же закончится. Если закон велит кого-то наказать - накажем, но для вида. На самом-то деле он ни в чём не виноват.
И потому многие так возмущаются, когда я говорю, что детям необходимо дать возможность найти защиту от родителей. Как же, покушение на семью, а она священна.
Баранов, помнится, спрашивал меня, где у нас в обществе патриархальность. Да вот же она, повсюду! Разлита в воздухе, растворена в воде, впитана с молоком матери. Эта дикость въелась в нас настолько глубоко, что мы её и не замечаем - в смысле, не воспринимаем как дикость. И когда нас тыкают в неё носом - тупо спрашиваем: "А чё тут такого?".
Так и живём.